Историческая наука и современное общество. Всемирная история История - наука или нечто большее

Лекция 1. История отечества.

"Уважение к минувшему - вот черта, отличающая цивилизованность от дикости".
(А.С.Пушкин)

ВВОДНАЯ

План

1. Роль исторического образования в подготовке специалистов университетского уровня.
2. Предмет, содержание, источники курса "Отечественная история". Отечественная историография в прошлом и настоящем.
3. Методология исторической науки: о формационном и цивилизационном подходе к изучению истории.

Литература

Афанасьев Ю.Н. Вместо введения// Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал. Т.1. - М.: РГГУ, 1997.
Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. - М., 1989.
Данилевский И.Н. и др. Источниковедение. Теория, история, метод. Источники Российской истории: Уч. пособ. Для гуманитарных специальностей. - М.: РГГУ, 1998.
История России с древнейших времен до второй половины XIX века: Курс лекций/ Под ред. проф. Б.В.Личмана. Изд. 3-е, доп. - Екатеринбург, 1994.
Ключевский В.О. О русской истории. - М., 1993.
Методология истории. Учебное пособие для студентов вуза. - Минск, 1996.
Проблемы исторического познания: Материалы международной конференции в Москве 19-21 мая 1996 г. - М., 1999.
Савельева И.М., Полетаев А.В. История и время в поисках утраченного. - М., 1997.
Семенникова Л.И. Россия в мировом сообществе цивилизаций. - М., 1995.
Советская историография. Серия: Россия ХХ в. - М.: РГГУ, 1996.
Тойнби А. Постижение истории. - М., 1991.

1. История всегда вызывала широкий общественный интерес. В последние полтора десятилетия произошел взрыв всеобщего внимания к отечественному прошлому. Условием возросшего интереса к прошлому страны стала политика гласности, осуществляемая государством. В соответствии с этой политикой широкой общественности стали доступны новые архивные документы, запрещенные ранее публикации отечественных и зарубежных историков.

Умение разобраться во всем публикуемом историческом многообразии молодой человек приобретает в результате исторического образования. Гособразование России в последние годы усиливает гуманитарную составляющую в вузовском образовании. Это позволит будущему специалисту приобрести углубленные знания отечественной истории.
Исторические знания представляют собой один из важнейших компонентов человеческой культуры, и при отсутствии этого компонента образование человека не может считаться полным. Без знания истории, как показывает общественная практика, нет и не может быть цельной и стройной системы философских, экономических и социально-политических взглядов. По мнению Н.Г.Чернышевского, "… можно не знать тысячи наук и все-таки быть образованным человеком; но не любить истории может только человек, совершенно не развитый умственно" (Чернышевский Н.Г. Полн. собр. соч.: В 15 т. - Т.11. - М., 1949. - С.549).
Изучение истории дает людям историзм мышления - одну из предпосылок активной, целенаправленной деятельности личности.
Формирующееся в России демократическое общество, вызывает устойчивую социальную потребность в историческом познании. Именно историческое познание несет функцию социального самосознания общества, его социальную память. Отказ или забвение общества от ее истории, всего того, что составляло смысл и цель деятельности предшествующих поколений, рождает беспочвенность, потерю исторической памяти. История - это коллективная память народа. Убить память народа - значит убить и сам народ, превратить его в манкурта.
Другая социальная функция исторического познания - потребность социального предвидения. Именно исторические знания избавляют нас от фатализма, показывают пути самостановления общества. В.О.Ключевский отмечает поучительность исторического опыта и опасность пренебрежения им. История учит даже тех, кто у нее не учится: она их проучивает за невежество и пренебрежение. Кто действует помимо ее или вопреки ее, тот всегда в конце концов жалеет о своем отношении в ней" (Ключевский В.О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. - М., 1986. - С.266).
Обращение к истории, к прошлому обуславливается прежде всего необходимостью лучше познать современность, "заглянуть" в будущее. Именно на это свойство исторических знаний указывал В.Г.Белинский, отмечая, что "мы вопрошаем и допрашиваем прошедшее, чтобы оно объяснило нам настоящее и намекнуло нам о будущем" (Белинский В.Г. Полн. собр. соч. - М., 1956. Т.10. - С.18).
Велик воспитательный потенциал истории. Комплекс исторических знаний влияет на формирование мировоззрения людей. Курс "Отечественной истории" в этом смысле направлен на воспитание патриотов, на уважение к прошлому своей Родины и его критическому осмыслению. Россия не будет процветающей и демократической, пока мы не научимся ценить в ней не только то, чем она станет завтра , но и то, чем она была вчера .

1. Так что такое история? Долгое время история рассматривалась не как наука, а относилась к литературе и искусству. Не случайно в греческой мифологии покровительницей истории считалась одна из муз, изображавшаяся в виде молодой женщины с одухотворенным лицом и со свитком папируса или пергамента в руке. Имя музы истории - Клио - произошло от греческого слова "прославляю". Первые летописи, хроники, биографии, в основном, прославляли правителей. Слово "история" (греч.) означает повествования о событиях и в настоящее время используется в двух смыслах: 1) для обозначения процесса развития человеческого общества во времени; 2) когда речь идет о науке, изучающей этот процесс. Наукой в современном понимании слова она стала в XVIII веке. В современной исторической литературе встречается до 30 определений предмета истории как науки. Определение предмета истории связано с мировоззрением историка, его философскими взглядами.

На каких бы мировоззренческих позициях ни находились историки, все они используют в своих исследованиях научных аппарат, определенные научные категории. Важнейшая из них категория "историческое время" (в том числе периодизация). В этой категории любое событие можно измерить временными и пространственными характеристиками. История как процесс - это не просто множество рядом расположенных точечных событий, а именно движение от события к событию. Историческая наука имеет дело с фактами, составляющими основу исторического знания. Именно на фактах базируются представления и концепции. Историк дает факту известный смысл, который зависит от его общенаучных и идейно-теоретических взглядов. Существует следовательно разнообразная интерпретация исторических фактов. Это позволяет иметь многообразное представление о фактах, что приближает нас к истине. Поскольку абсолютной истины не существует, движение науки идет от неполной, относительной истины к более полной.
То есть, история как наука начинается тогда, когда от описания и пересказа событий переходим к их объяснению. Изучать историю - означает объяснять события и процессы прошлого, выясняя причинно-следственные связи с учетом объективных и субъективных факторов исторического процесса. Диалектика объективного и субъективного в историческом процессе всегда дают возможность альтернативных вариантов его исхода.
Такой подход к изучению истории основывается на следующих основополагающих принципах:
Научность и объективность - изучение совокупности фактов, относящихся к вопросу в их взаимосвязи, противоречивости, взаимодействии. Это избавляет от представления исторических фактов и явлений как хаоса случайностей, выявляет закономерность.
Принцип историзма - изучение исторических процессов, явлений, фактов с учетом конкретно-исторической обстановки, в хронологической последовательности.
Творческий подход к изучению предмета - означает учет новых тенденций, явлений общественного развития, отказ от догматизма.
Таким образом, предметом истории является изучение общества как результата деятельности людей (как индивидуальной, так и социальных групп, классов, наций), объективных и субъективных факторов становления и развития исторического процесса, сложного многопланового, состоящего из разнообразных потоков: общих и единых, противоположных и противоречивых. Содержанием курса "Отечественная история" будет история России, как составной части мирового сообщества.
Все исторические источники , на основании которых мы получаем конкретно-исторические данные, то есть исторические знания, можно разделить на 6 групп:

1. Наиболее многочисленная группа источников - письменные источники (древние надписи на камне, металле, керамике, посуде и проч.; берестяные грамоты, рукописи на папирусе, пергаменте, бумаге, печатные материалы и др.).
2. Вещественные памятники (орудия труда, монеты, оружие, украшения, предметы домашнего обихода, посуда, одежда, архитектурные сооружения и т.д.).
3. Этнографические памятники из древнего быта различных народов.
4. Фольклорные материалы - памятники устного народного творчества.
5. Лингвистические памятники - географические названия, личные имена и т.д.
6. Кинофотодокументы .

Изучение в совокупности всех видов источников позволяет воссоздать достаточно полную и достоверную картину исторического процесса.
Наличие различных подходов к изучению истории объясняет различные интерпретации исторического процесса. Следует учесть специфический характер исторической науки, которая в большей степени, нежели естествознание, зависит от идеологической ситуации в обществе, и для которой губительна монополия той или иной идеологии на духовное господство в обществе.
Отечественную историографию открывают первые письменные источники - летописи. Обзор отечественной истории начат древнерусским летописцем Нестором (XI - нач. XII вв.) автором первой редакции "Повести временных лет" ("Откуда есть пошла Русская земля").
С образованием Российского государства с центром в Москве появляется потребность определить его место среди других стран, обосновать происхождение, незыблемость и вечность царского самодержавия. В 1560-63 гг. делается попытка написать историю страны изданием "Степенной книги", где история преподносится как смена княжений и царствований.
В период образования империи Петра I "птенец гнезда Петрова" - Василий Никитич Татищев (1686-1750) в своем труде "История Российская с древнейших времен" (в 4-х книгах) - предпринимает первую попытку создания обобщающей работы по истории России. Он ввел в научный оборот много новых источников: "Русскую правду", "Судебник 1550 г.", ряд летописей. В своем труде доказывает полезность самодержавия, вред аристократического правления, необходимость покорности царю. Обзор событий его труда охватывает от скифских времен до конца XVI в. (правление Ивана Грозного). Таким образом, в эпоху Петра I происходит осмысление истории России как истории государства Российского.
Николай Михайлович Карамзин (1766-1826), являясь основоположником русского сентиментализма, издателем популярных журналов ("Московский журнал", "Вестник Европы"), главный свой труд посвятил истории - "История государства Российского" в 12-ти томах. Его концепция - "государственность": Россия - громадная страна и ее государственным строем должна быть монархия. По Карамзину успехи самодержавия определяли благосостояние Руси, периоды упадка самодержавного режима несли стране беды. На положительных и отрицательных примерах правления русских монархов он хотел учить царствовать во блага людей.
Сергей Михайлович Соловьев (1820-1879) определил целый этап исторической науки в XIX в. Его труд "История России с древнейших времен" (в 29-ти томах) значителен по содержанию и обилию используемых источников, рассматривает развитие российской государственности от Рюрика до Екатерины II. Считая государственность основной силой общественного процесса, признавал внутреннюю обусловленность и закономерность исторического процесса, успехи в развитии государственности, не приписывал царю, самодержавию, придавал значение природе, географической среде в истории. Все явления в истории объяснял внутренними причинами.
Василий Осипович Ключевский (1841-1911) - последователь идей Соловьева. В "Курсе русской истории" (в 5-ти томах) В.О.Ключевский первый среди российских историков отошел от периодизации по царствованиям монархов. По его мнению, история делится на периоды: Днепровский, Верхневолжский, Московский или Великорусский, Всероссийский. Теоретическое построение Ключевского опирается на триаду: "человеческая личность, людское общество и природа страны". Основное место в "Курсе русской истории" занимают вопросы социально-экономической истории России. Термин "народ" употребляет в этническом и этическом смысле. Дает яркие характеристики исторических деятелей, оригинальную трактовку источников, широкий показ культурной жизни русского общества.
В конце XIX в. в результате распространения марксизма в России появляется новая интерпретация фактов русской истории. Исходной точкой концепции является социально-экономическая предопределенность развития общества, а исторический процесс трактуется как смена социально-экономических формаций в результате классовой борьбы. Марксистская концепция истории созданаМихаилом Николаевичем Покровским (1868-1922). Она нашла отражение в его труде "Русская история с древнейших времен" (в 5-ти томах). М.Покровский считается родоначальником школы советских историков. Несмотря на господство марксистской концепции в советской историографии, ряд историков плодотворно работали, решая проблемы: этногенез славян, зарождение и развитие российской государственности, история русской культуры и др. Начальные века русской истории исследовали Б.А.Рыбаков, А.П.Новосельцев, И.Я.Фроянов, П.П.Толочко, Л.Н.Гумилев; эпоху средневековья - А.А.Зимин, В.Б.Кобрин, Д.А.Альшиц, Р.Г.Скрынников, А.Л.Хорошкевич; эпоху петровских преобразований - Н.И.Павленко, В.И.Буганов, Е.В.Анисимов; историю русской культуры - Д.С.Лихачев, М.Н.Тихомиров, А.М.Сахаров, Б.И.Краснобаев и др. Многие работы указанных авторов публиковались и получили признание не только в нашей стране, но и за рубежом. Своеобразную историческую концепцию в исторической науке утверждают труды Льва Николаевича Гумилева (1912-1992) . Действительный член Российской академии естественных наук, доктор географических и доктор исторических наук, создал новое направление науки - этнологию , лежащую на стыке нескольких отраслей знаний: истории, этнографии, психологии и биологии. Л.Гумилев писал о гуннах, тюрках, хазарах, монголах, русских. Среди его монографий можно выделить: "География этноса в исторический период", "Этногенез и биосфера Земли", "Древняя Русь и Великая степь", "От Руси до России" и др.
Среди историков и трудов последних лет особый интерес вызывают исследование доктора исторических наук, профессора МГУ им. М.В.Ломоносова Людмилы Ивановны Семенниковой . В своей работе "Россия в мировом сообществе цивилизаций" автор дает свой взгляд на особенности выбора пути развития страны, сравнивая ее историю со странами Запада и Востока.
Характерной особенность состояния исторической науки на современном этапе является феномен "белых пятен". Мы с удивлением узнаем, что многие наши исторические сведения являются ложными, не соответствуют тому, что было. Другим обстоятельством, характерным для современной историографии, стала смена идеализации советского периода истории, сопровождавшейся "очернением" дооктябрьского времени, прямо противоположной тенденцией - идеализацией дооктябрьского периода и "очернение" советского. Это рождает сомнение в объективности исторического знания и свидетельствует о зависимости его от политической или иной конъюнктуры.
Надо признать, что пока не удалось создать многоконцептуальную историю России ХХ века.

1. Важное место в изучении истории отводится методологии исторической науки. Она определяет "путь исследования". Методология истории изучает природу, принципы и методы исторического познания.

Во всех странах мира существуют свои направления, которые получили названия "школы", методологии исследования истории.
В американской исторической науке популярно направление психоистории, позволяющее выявить психическую мотивацию исторических процессов и создать психологическую концепцию личности. Очень влиятельно в западной исторической науке направление французской школы "Анналов". Сторонники этой школы рассматривают историю как взаимодействие трех основных элементов общества - экономической структуры, социальной организации и культуры. Особая роль отводится индивидуальному и массовому сознанию в функционировании общественных систем. Сторонники этого направления стремятся подойти к пониманию общества как целостности.
В современной исторической науке ФРГ все большую роль играет неолиберальное направление, включающее в себя элементы разных методологий, в себя элементы разных методологий, в том числе и марксизма, чтобы адекватно отобразить всю сложность исторического развития. Происходит осознание великой и непреходящей ценности духовного наследия Европы, как ориентира для выхода в конце ХХ в. из кризиса всего человечества, западная цивилизация из европейской превращается в мировую.
В современной России, как и в методологии исторических наук стран СНГ, актуальной в настоящее время является проблема соотношения формационного, цивилизационного и технологического подходов. Эта проблема возникла в связи с кризисом концепции формационного общества, которая господствовала в советской исторической науке, активным внедрением цивилизационного и информационного подходов.
Что означает формационный подход к изучению истории? В его основе лежит теория К.Маркса, в соответствии с которой первостепенная роль в определении формаций связана со способом производства, формами собственности и социально-классовыми отношениями. Социальное развитие определялось как процесс перехода от низших формаций к высшей, обществу социальной справедливости. Выделяется пять формации: первобытнообщинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая, социалистическая, конечным итогом которой станет построение коммунизма. Однако формационный подход рождал множество вопросов и нестыковок в изучении многообразия человеческой истории. Игнорировались особенности стран и народов со своими устойчивыми социальными связями и структурой (например, Китай - какая формация в конце XIX - нач. ХХ вв.?). Абсолютизировался революционный путь через классовую борьбу смены формаций, недооценивался микроанализ на уровне общины, семьи, индивида и мировосприятия людей, их психология, духовные ценности.
В связи с отходом части историков от марксистской интерпретации истории возрос интерес к цивилизационной концепции, разработанный в трудах Н.Я.Данилевского, О.Шпенглера, А.Тойнби. Понятие цивилизации появилось в XVIII в. как синоним понятия "культура".
Н.Я.Данилевский (1822-1885) в работе "Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германскому" (1869) сформулировал идею локальных цивилизаций. Они подобно живым организмом проходят стадии зарождения, возмужания, дряхления, гибели.
Цивилизационная концепция А.Тойнби (1885-1975), английского историка и социолога получила развитие в его 12-ти томном сочинении "Постижение истории". Он разделил всемирно-исторический процесс на 21 относительно замкнутую цивилизацию, прошедшие все стадии своего развития.
Что же такое цивилизация? Цивилизация (лат. "цивилис" - гражданский, государственный) - исторически сложившаяся совокупность материальной и духовной культуры, общественного строя, образа жизни, системы ценностей и норм поведения того или иного народа, общества или целой эпохи. Это одно из множества существующих определений понятия цивилизации. Среди многообразия цивилизационных потоков за всю изучаемую историю человечества, автор книги "Россия в мировом сообществе цивилизаций" - Л.И.Семенникова вводит укрупненную единицу анализа - тип цивилизации. Типы цивилизаций определяются по набору признаков, отражающих характерные для многих и особенные для существовавших обществ (См.: Семенникова Л.И., указ. соч., с.39). Выделяются следующие типы цивилизаций: непрогрессивная, циклическая (восточная), европейская (западная). Основные признаки, черты, особенности этих типов цивилизаций даны в указанной выше работе Л.И.Семенниковой (с.40-80).
Цивилизационный подход к изучению истории позволяет включить человека как высшую ценность исторического познания, учесть материальные, духовные, культурные и религиозные особенности различных обществ в их исторической преемственности. У цивилизационного подхода есть свои недостатки: некоторый субъективизм и умозрительность, усложнение, иногда невозможность синхронного сравнения и представления о прогрессивном развитии общемировой истории.
Обращает на себя внимание технологический подход на понимание истории, который основывается на том или ином уровне технического производства. Его концепция "постиндустриального общества" противоставлялась о смене общественных формаций путем социального прогресса.
Широкое распространение получил информационный подход (Англия, Нидерланды, Германия, Скандинавские страны). Он связан с компьютеризацией исследовательской работы, появлением исторической информатики. Во всем многообразии методологических подходов разумным может быть подход их сочетания, а не взаимоисключения.

От редакции: Благодарим Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге за предоставленную возможность публикации фрагмента из книги историка Ивана Куриллы «История, или Прошлое в настоящем» (СПб., 2017).

Давайте теперь поговорим об исторической науке - насколько она страдает от бурных штормов в историческом сознании общества?

История как научная дисциплина испытывает перегрузки с разных сторон: состояние исторического сознания общества является внешним вызовом, в то время как накопившиеся проблемы внутри науки, ставящие под сомнение методологические основания дисциплины и ее институциональную структуру, представляют собой внутреннее давление.

Множественность субъектов («История в осколках»)

Уже в XIX веке история начала дробиться по предмету исследования: в дополнение к политической истории появилась история культуры, экономики, а позднее к ним добавились социальная история, история идей и множество направлений, изучающих различные аспекты прошлого.

Наконец, самым неуправляемым процессом стало дробление истории по субъекту исторического вопрошания. Можно сказать, что процесс дробления истории подталкивает описанная выше политика идентичности. В России фрагментация истории по социальным и гендерным группам происходила медленнее, чем по этническим и региональным вариантам.

Вкупе с дроблением используемой историками методологии эта ситуация привела к фрагментации не только исторического сознания в целом, но и поля самой исторической науки, которая к концу века представляла собой, по выражению московского историка М. Бойцова (в нашумевшей в профессиональной среде в 1990-е годы статье), груду «осколков» . Историки пришли к констатации невозможности единства не только исторического нарратива, но и исторической науки.

Читатель уже понял, конечно, что представление о возможности единственно верного исторического нарратива, единственно правильной и окончательной версии истории противоположно современному взгляду на суть истории. Часто можно услышать обращенные к историкам вопросы: ну, а как же было на самом деле, какова же правда? Ведь если один историк пишет о каком-то событии так, а другой - по-другому, то значит, кто-то из них ошибается? Могут ли они прийти к компромиссу и понять, как было «на самом деле»? Запрос на такой рассказ о прошлом в обществе существует (из таких ожиданий растет, наверное, и недавняя попытка популярного писателя Бориса Акунина стать «новым Карамзиным», и, в какой-то мере, споры о «едином учебнике» истории). Общество как бы требует от историков договориться, наконец, написать единый учебник, в котором будет изложена «вся правда».

В истории и впрямь есть такие проблемы, в понимании которых можно найти компромисс, но есть и такие, в которых это невозможно: это, как правило, история, рассказанная «разными голосами», связанная с идентичностью той или иной социальной группы. История авторитарного государства и история жертв какого-нибудь «великого поворота» вряд ли создадут когда-нибудь «компромиссный вариант». Анализ интересов государства поможет понять, почему принимались те или другие решения, и это будет логичное объяснение. Но его логика никак не «сбалансирует» историю тех людей, кто в результате этих решений потерял состояние, здоровье, а иногда жизнь, - и эта история тоже будет правдой о прошлом. Эти два взгляда на историю можно изложить в разных главах одного и того же учебника, но таких точек зрения гораздо больше, чем две: трудно бывает, например, примирить историю разных регионов в большой многонациональной стране. Более того, прошлое предоставляет историкам возможность создания множества нарративов, и носители разных систем ценностей (так же как разные социальные группы) могут написать собственный «учебник истории», в котором смогут описать историю с точки зрения национализма или интернационализма, государственничества или анархии, либерализма или традиционализма. Каждая из таких историй будет внутренне непротиворечива (хотя, вероятно, в каждом таком рассказе будет присутствовать умолчание о каких-то сторонах прошлого, важных для других авторов).

Единый и непротиворечивый рассказ об истории, объединяющий все точки зрения, создать, по-видимому, невозможно - и это одна из важнейших аксиом исторической науки. Если на «единстве истории» историки поставили крест уже довольно давно, то осознание имманентной противоречивости истории как текста - явление относительно новое. Оно связано с упомянутым выше исчезновением зазора между настоящим и недавним прошлым, с вмешательством памяти в процесс исторической рефлексии современного общества.

Перед современными историками встает проблема с этим множеством нарративов, множеством рассказов о прошлом, которые произведены разными социальными группами, разными регионами, идеологами и государствами. Некоторые из этих нарративов конфронтационны и в потенции несут в себе зародыш социальных конфликтов, но выбор между ними приходится делать не на основании их научности, а на основании этических принципов, тем самым устанавливая новую связь между историей и моралью. Одна из новейших задач исторической науки - работать на «швах» между этими нарративами. Современное представление об истории в целом похоже скорее не на некий единый поток, а на сшитое из разных лоскутов одеяло. Мы обречены жить одновременно с разными интерпретациями и уметь налаживать разговор об общем прошлом, сохраняя разногласия или, скорее, многоголосицу.

Исторические источники

Любой историк согласится с тезисом, сформулированным еще позитивистами, что опора на источники - главная черта исторической науки. Это остается верным для современных историков в такой же степени, как это было для Ланглуа и Сеньобоса . Именно методам поиска и обработки источников учат студентов на исторических факультетах. Однако за сто с небольшим лет содержание этого понятия изменилось, а основной профессиональной практике ученых-историков был брошен вызов .

Чтобы понять разницу в отношении к источникам исторической науки и предшествующей ей практики, надо напомнить, что то, что мы называем фальсификацией документов, было нередким явлением в Средние века и совершенно не осуждалось. Вся культура была выстроена на уважении к авторитету, и если авторитету приписывалось что-то, им не сказанное, но безусловно благое, то оснований подвергать это сомнению не было. Таким образом, главным критерием истинности документа было благо, которое этот документ обеспечивал.

Впервые доказавший подлог «правильного документа» Лоренцо Валла не решился опубликовать свое «Размышление о вымышленном и ложном дарении Константина» - работа увидела свет лишь спустя полвека после смерти автора, когда в Европе уже началась Реформация.

На протяжении нескольких веков историки вырабатывали все более тонкие способы определения истинности документа, его авторства, датировки, чтобы исключить использование фальшивок в своей работе.

«Прошлое», как мы выяснили, - проблематичное понятие, но тексты источников реальны, их можно буквально потрогать руками, перечитать, проверить логику предшественников. Вопросы, формулируемые историками, адресованы именно этим источникам. Первыми источниками были живые люди со своими рассказами, и этот вид источников (ограниченный временем и пространством) и по сей день важен при работе с недавней и современной историей: проекты «устной истории» XX века принесли весомые результаты.

Следующим видом источников стали официальные документы, остающиеся от повседневной деятельности разного рода бюрократии, включая законодательство и международные договоры, но также и многочисленные регистрационные бумаги. Леопольд фон Ранке предпочитал дипломатические документы из государственных архивов другим видам документов. Статистика - государственная и коммерческая - позволяет применять количественные методы в анализе прошлого. Личные воспоминания и мемуары традиционно привлекают читателей и так же традиционно считаются весьма недостоверными: мемуаристы по понятным причинам рассказывают нужную им версию событий. Тем не менее, при учете заинтересованности автора и после сравнения с другими источниками эти тексты могут многое дать для понимания событий, мотивов поведения и деталей прошлого. Материалы периодической печати с момента ее появления стали использоваться историками: никакой другой источник не позволяет так понять синхронность разных событий, от политики и экономики до культуры и локальных новостей, как страницы газет. Наконец, школа «Анналов» доказала, что источником для историка может стать любой объект, несущий на себе следы человеческого воздействия; не останутся в стороне сад или парк, разбитые по определенному плану, или выведенные человеком сорта растений и породы животных. Накопление значительных объемов информации и развитие математических методов ее обработки обещает большие прорывы в исследованиях прошлого с началом использования историками инструментов обработки Big Data.

Однако важно понимать, что сами по себе, до момента попадания в поле интереса историка, текст, информация или материальный объект источниками не являются. Только вопрос, заданный историком, делает их таковыми.

В последней трети ХХ века, однако, этой практике был брошен вызов. Постулировав недоступность прошлого, постмодернисты свели работу историков к преобразованию одних текстов в другие. И в этой ситуации вопрос об истинности того или иного текста отошел на второй план. Гораздо большее значение стало придаваться проблеме, какую роль текст играет в культуре и обществе. «Константинов дар» определял государственно-политические отношения в Европе на протяжении многих веков и был разоблачен лишь тогда, когда уже потерял свое реальное влияние. Так какая разница, был ли он фальшивкой?

Профессиональная практика историков вступила в противоречие и с инструментальным подходом к истории, распространяющемся в обществе: если за прошлым не признается самостоятельной ценности и прошлое должно работать на настоящее, то источники не важны. Показателен конфликт, разыгравшийся летом 2015 года между директором Государственного архива РФ Сергеем Мироненко, предъявившим документальные свидетельства сочиненности «подвига 28 панфиловцев» в битве за Москву 1941 года, и министром культуры РФ Владимиром Мединским, защитившим «правильный миф» от его проверки источниками.

«Любое историческое событие, завершившись, становится мифом - положительным или отрицательным. Это же можно отнести и к историческим личностям. Наши руководители госархивов должны вести свои исследования, но жизнь такова, что люди оперируют не архивными справками, а мифами. Справки могут эти мифы упрочить, разрушить, перевернуть с ног на голову. Ну, а общественное массовое сознание всегда оперирует мифами, в том числе и в отношении истории, поэтому относиться к этому нужно трепетно, бережно, осмотрительно» .
Владимир Мединский

По сути дела, политики не только высказывают свои претензии контролировать историю, но и отрицают право историков на экспертное суждение о прошлом, уравнивая профессиональное знание, основанное на документах, с «массовым сознанием», основанным на мифах. Конфликт архивиста с министром можно было бы отнести к курьезам, если бы он не укладывался в логику развития исторического сознания современного общества, приведшую к доминированию презентизма.

Так, расставшись с позитивизмом, мы вдруг оказались перед лицом нового средневековья, в котором «благая цель» оправдывает фальсификацию источников (или пристрастный их отбор).

Законы истории

В конце XIX века спор о научности истории сосредоточился на ее способности открыть законы человеческого развития. На протяжении XX века эволюционировало само понятие науки. Сегодня науку часто определяют как «область человеческой деятельности, направленную на выработку и систематизацию объективных знаний о действительности» или же как «описание с помощью понятий». В эти определения история, безусловно, вписывается. Помимо этого, в разных науках используется исторический метод или исторический подход к явлениям. Наконец, надо понимать, что это разговор о соотношении понятий, выработанных самой европейской цивилизацией, и эти понятия историчны, т.е. меняются со временем.

И все же - существуют ли исторические законы, «законы истории»? Если говорить о закономерностях развития общества, то этот вопрос надо, очевидно, переадресовать социологии, которая изучает законы развития человечества. Законы развития человеческих обществ, безусловно, существуют. Некоторые из них носят статистический характер, некоторые позволяют увидеть причинно-следственные связи в повторяющейся последовательности исторических событий. Именно такого рода законы чаще всего объявляются сторонниками статуса истории как «строгой науки» «законами истории».

Однако эти «законы истории» чаще всего разрабатывались («открывались») не историками, а учеными, занимавшимися смежными науками об обществе, - социологами и экономистами. Более того, многие исследователи выделяют отдельную область знания - макросоциологию и историческую социологию, которые считают «своими» классиками таких ученых, как Карл Маркс (экономист) и Макс Вебер (социолог), Иммануил Валлерстайн и Рэндалл Коллинз (макросоциологи), Перри Андерсон и даже Фернан Бродель (лишь последнего из списка историки также считают своим классиком). Кроме того, сами историки очень редко в своих трудах предлагают формулы законов истории или каким-то образом на такие законы ссылаются. Вместе с тем вопросы, поставленные в рамках макросоциологических, а также экономических, политологических, филологических и прочих общественно-научных и гуманитарных дисциплин, историки с большим удовольствием задают прошлому, перенося таким образом теории смежных наук на материал прошлого.

Проще говорить об исторических открытиях. Открытия в истории бывают двух типов: открытие новых источников, архивов, мемуаров либо постановка новой проблемы, вопроса, подхода, превращающих в источники то, что раньше источниками не считалось, либо позволяющих в старых источниках найти новое. Таким образом, открытием в истории может быть не только обнаруженная при раскопках берестяная грамота, но и по-новому поставленный исследовательский вопрос.

Остановимся на этом моменте немного подробнее. Со времен школы «Анналов» историки начинают свою работу с постановки исследовательского вопроса - это требование представляется сегодня общим для всех наук. В практике исторического исследования, однако, постоянно происходит многократное уточнение и переформулировка вопроса в процессе работы над ним.

Историк в соответствии с моделью герменевтического круга постоянно уточняет свой исследовательский вопрос на основании данных, получаемых им из источников. Итоговая формулировка исследовательского вопроса историка становится формулой отношения настоящего к прошлому, установленной ученым. Получается, что исследовательский вопрос сам является не только отправной точкой, но и одним из важнейших результатов исследования.

Это описание хорошо иллюстрирует представление об истории как науке о взаимодействии современности с прошлым: правильно поставленный вопрос определяет «разность потенциалов», поддерживая напряжение и устанавливая связь между современностью и изучаемым периодом (в отличие от тех социальных наук, которые стремятся найти ответ именно на первоначально поставленный вопрос).

Примерами законов истории могут быть повторяющиеся закономерности использования прошлого в современных дебатах (отбор в прошлом сюжетов и проблем, помогающих в решении сегодняшних задач или в борьбе за групповое видение будущего; ограничения такого отбора, влияние научных трудов и публицистики на формирование исторического сознания общества), а также способы постановки задач и получения исторических знаний.

Примечания

1. Клиометрия - направление в исторической науке, опирающееся на систематическое применение количественных методов. Расцвет клиометрии пришелся на 1960–70-е годы. Опубликованная в 1974 году книга «Время на кресте: экономика американского негритянского рабства» Стэнли Энгермана и Роберта Фогеля (Fogel R.W., Engerman S.L. Time on the Cross: The Economics of American Negro Slavery. Boston; Toronto: Little, Brown, and Company, 1974) стала причиной ожесточенных споров (выводы об экономической эффективности рабства на юге США были восприняты частью критиков как оправдание рабовладения) и показала возможности клиометрии. В 1993 году один из авторов книги Роберт Фогель был удостоен Нобелевской премии по экономике, в том числе за это исследование.

6. Памятники культурного наследия - стратегический приоритет России // Известия. 2016. 22 нояб.

7. Герменевтический круг описал Г.-Г. Гадамер: «Понять нечто можно лишь благодаря заранее имеющимся относительно него предположениям, а не когда оно предстоит нам как что-то абсолютно загадочное. То обстоятельство, что антиципации могут оказаться источником ошибок в толковании и что предрассудки, способствующие пониманию, могут вести и к непониманию, лишь указание на конечность такого существа, как человек, и проявление этой его конечности» (Гадамер Г.-Г. О круге понимания // Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991).

АГРОНОМИЧЕСКАЯ НАУКА В XX ВЕКЕ

В отделе науки ЦК все прочнее утверждается понимание беспочвенно­сти многочисленных обещаний Т. Д. Лысенко и псевдонаучности его теоре­тических построений. К концу войны ведущие ученые страны стали резко выступать против застоя в биологии. Организатором и лидером этого течения стал академик АН Белорусской ССР А.Р. Жебрак - генетик и селекционер растений, который в 1930-1931 гг. стажировался в США, в том числе в Ка­лифорнийском технологическом институте у одного из основоположников генетики, создателя хромосомной теории наследственности, президента На­циональной академии наук США Т. X. Моргана. С 1934 г. А. Р. Жебрак воз­главлял кафедру генетики Московской сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева. Он понимал, что ликвидировать тяжелое положение в со­ветской науке, устранить монопольное положение в ней невозможно без уча­стия высшего руководства страны. Выразителем мнения послевоенного по­коления молодых работников партаппарата о развитии биологической науки становится Ю. А. Жданов, назначенный заведующим отделом науки Управ­ления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б). Собственный высокий пост и под­держка отца А. А. Жданова - секретаря Центрального Комитета позволили сыну в начальный период его деятельности занимать относительно самостоя­тельную линию по руководству наукой. Он, несомненно, внимательно изучил материалы по биологии из архива Секретариата ЦК, знал о критическом на­строе в отношении Т. Д. Лысенко ряда членов Оргбюро ЦК, обращениях ученых в ЦК партии.

Этому способствовали внешние и внутренние факторы. К внешним факторам относилось упрочение международного сотрудничества, как зако­номерное продолжение военного и политического взаимодействия великих держав в рамках антигитлеровской коалиции. Сотрудничество в военной и научной области требовало взаимодействия научных сил мирового сообще­ства. Т. Д. Лысенко в силу своих архаичных научных взглядов не был готов к такому сотрудничеству, поэтому он всячески этому препятствовал. Перспек­тивы развития народного хозяйства страны также объективно требовали воз­растания роли подлинно научных исследований, чему способствовал и при­ход к руководству новых научных кадров. К тому же его брат перешел на сторону оккупантов и после войны остался на Западе, а к руководству Ака­демией наук СССР пришел С. И. Вавилов - брат Н. И. Вавилова.

В силу указанных причин в конце 1947 г. - начале 1948 г. дискуссии по проблемам генетики и дарвинизма обострились, В ноябре-декабре 1947 г. на биологическом факультете МГУ и в Отделении биологических наук АН СССР состоялись заседания, посвященные обсуждению проблем внутриви­довой борьбы, в феврале 1948 г. в МГУ была проведена конференция по про­блемам дарвинизма. На этих собраниях вновь отмечались ошибочность тео­ретических положений Т. Д. Лысенко и предложенных им агроприемов, на­носивших ущерб сельскому хозяйству.

В связи с полемикой, развернувшейся на страницах американского журнала «Сайенс» о положении в советской биологии, А. Р. Жебрак обраща­ется с большим письмом к Г. М. Маленкову, в котором он для поднятия ме-

Основные проблемы:

1. Сущность всемирно-исторического процесса и его изучение в системе гуманитарных наук.

2. Особенности изучения истории: предмет, источники, методы, концепции, функции исторических знаний.

3. Специфика изучения истории России:

а) в русской историографии XVIII – начала XX в.;

б) в советскую эпоху (проблемы идеологического влияния на науку);

в) в современной российской науке.

4. Этногенез восточных славян и его изучение в исторической науке.

5. Предпосылки и особенности образования Древнерусского государства.

Темы докладов и рефератов:

1. Исторические представления и школы Античности, Средневековья и Нового времени.

2. Современные западные исторические школы и концепции.

3. Советская историческая наука: противоречие партийности и объективности.

4. Гипотезы о влиянии космических циклов на историю человечества.

5. Вспомогательные исторические дисциплины: историография, источниковедение, археология, геральдика, нумизматика и др.

Основные понятия: история, исторический процесс, хронотоп, историзм, объективность, принцип альтернативности в истории, формация, цивилизация

Имена основных представителей исторической науки и философии истории: Геродот, Г. Скалигер, Г.З. Байер, Г. Гегель, Н.М. Карамзин, П.Я. Чаадаев, С.М. Соловьев, М.Н. Покровский, Р. Пайпс, А.Н. Сахаров.

Литература [основная – 1 – 15; дополнительная – 2, 4, 12]

Семинар 2. Становление Древнерусской государственности (IX – XII вв.)

Основные проблемы:

1. Государство Киевская Русь IX – первой половины XII в.: социально-экономическое и политическое развитие.

2. Историческая обусловленность принятия христианства. Крещение Руси. Роль Православия в формировании культуры и нравственных ценностей русского народа.

3. Политическая раздробленность Киевской Руси: предпосылки и сущность процесса. Русские земли и княжества в XII – XIII вв.: особенности социально-экономического развития и политического устройства (Владимиро-Суздальская, Галицко-Волынская, Новгородская и другие земли)

4. Культура Руси IX – первой половины XIII в.

Темы докладов и рефератов:

1. Вопрос о происхождении Древнерусского государства: Споры вокруг «норманнской теории».

2. Язычество восточных славян

3. Крещение Руси и проблема двоеверия в духовной жизни древних руссов.

4. Появление монастырей в Киевской Руси и их влияние на нравственность и культуру древнерусского общества.

5. Основные памятники архитектуры Домонгольской Руси.

6. Литература Древней Руси XI – начала XIII в.

7. Митрополит Илларион и его «Слово о Законе и Благодати».

Основные понятия: этногенез, «норманнская теория», полюдье, «Русская, правда», вече, кириллица, крестово-купольный стиль, язычество, православие, двоеверие.

Основные исторические деятели: Рюрик, Владимир Красно Солнышко, Ярослав Мудрый, Владимир Мономах, Илларион, Нестор Летописец.

Литература [основная – 1 – 15; дополнительная – 1, 6 – 8, 11 – 13, 16, 18, 19, 22, 23, 25]

Фактически к настоящему моменту сформировалась и требует своего разрешения проблемная область отечественной историографии.

В идеологическом плане российская историография расколота на западническую (либеральную) и национально-державную, социал-демократическую и другие «левые» парадигмы развития объяснения прошлого. Каждая из них включает в себя большой набор теорий.

Либеральная теория в современной российской историографии достаточно противоречива и имеет собственную российскую логику применения. Не случайны дискуссии внутри этой теории. Например, "Государство и эволюция" Е.Гайдара и "Российская государственность" Ахиезера и Ильина. У Гайдара главный тезис – частная собственность - фундамент либеральной политики государства. Стержнем теории А. Ахиезера является утверждение, что в историческом плане российское государство и общество застряли в состоянии "раскола».

Сегодня мы можем констатировать наступление новой волны консерватизма в российской общественной мысли и российской историографии. Он наступил как реакция на политические процессы в России, начало которых относится ко второй половине 1980-х годов. Для него характерно три родовых признака: антизападничество, отстаивание идеалов Православия и вытекающих из него норм социального общежития, идеал мощ­ного централизованного государства. (М. Назарова, Л. Бородина, Э. Володина, Митрополита Иоанна, А. Дугина, И. Шафаревича, А. Гулыги, С. Кургиняна, В. Кожинова и др.) по вопросам отношения к русской эмиграции, российской государственности и социалистическому прошлому.

Национально-державная парадигма как и либеральная имеет не меньший разброс. (Н. Нарочницкая «О России и русских», А. Панарин «Стратегии нестабильности». Институт социологии РАН - О. Яницкий. «Социология рисков», Институт философии РАН (Т. Ойзерман. «Марксизм и утопизм»).

Институт социально-политических исследований Российской Академии наук (ИСПИ РАН) и его директор, член-корреспондент РАН В. Кузнецов и его команда выдвинули и обосновали идеологический манифест российской державности, а также комплексную программу формирования идеологии власти. Лидирующим в современной отечественной историографии современной истории России является стремление обосновать «особый путь России», выделить Россию как особую цивилизациюи вычленить её за пределы закономерностей, свойственных историческому развитию Запада. Литература этого направления чрезвычайно многочисленна.

Отмечу неоднородность этого направления.

Альтернативой идеи особого пути развития России, России как особой цивилизации, выступает концепция тоталитаризма в российской современной литературе, которая восходит к работам Л. фон Мизеса, Л.Шапиро, М.Файнсода, Р. Пайпса, Э. Каррер д"Анкосс, Р. Конквеста, многократно издававшимся в России и их отечественных последователей. В нашей отечественной историографии идея тоталитаризма стала на определенном этапе политически почти официальной. Это работы А.Н. Яковлева, Д.А. Волкогонова, Ю.Н.Афанасьева. Она попадает в огромном количестве в учебную литературу, появляются работы «Тоталитаризм в Европе XX века. История идеологии, движений, режимов», подготовленные Институтом всеобщей истории и др.

Теория тоталитаризма быстро устарела и в связи со своими явно идеологическим запалом перестала срабатывать. Закономерным стало появление направления так называемых «ревизионистов», вынужденных констатировать несовпадение теоретических концепций тоталитаризма - реальностям истории России. Следующая концепция, получившая распространение при объяснении современной истории России – это теория модернизации. Основатели этой школы – У.Ростоу, Ш.Айзенштадт и другие исходили из идеи распространения ценностей либерализма в мире.

Теория модернизации, попадая в новую качественную среду- постсоветскую Россию – приобрела новые методологические признаки, в частности, о «цивилизационном своеобразии российских модернизаций». Следует признать достижения в отечественной историографии истории современной России в работах по истории повседневности . Это направление, историографически связанное со «школой Анналов», получило своё продолжение в исследованиях по социальной истории современности (работы А.К. Соколова, А.В. Шубина С.В. Журавлева, Е.Ю. Зубковой, М.Р. Зезиной, В.А. Козлова).

В функциональном плане российская историография также расколота. С одной стороны, она, казалось бы, востребована: мы видим, как интенсивно историческое прошлое эксплуатируется политиками, как исторические сюжеты «вплетаются» в тексты других гуманитарных наук, в результате чего размываются предметные области различных дисциплин. С другой стороны, знания об этом прошлом, вытесняются на периферию гуманитарного образования. История как профессия не престижна.

Противоречия между реальным использованием исторического нарратива по разным направлениям и реальным низко статусным состоянием в системе гуманитарных дисциплин налицо. Причина состоит в политической установке на технократизм практической политики, исключающий значимость для модернизации страны исторического знания. Это происходит потому, что предшествующий период российской истории – советский - рассматривается преимущественно в либеральной версии, а также потому, что и в мировом гуманитарном пространстве преобладают постмодернистские представления об истории как литературном писательском продукте субъекта в субъективистском пространстве времени.

В содержательном плане состояние исторической науки характеризуется тенденцией к описательности, мелкотемью, снижению уровня концептуальных обобщений. Сменилась парадигма исторического познания. Раскрытие истории как концепции сменилось ее подачей в качестве информации.

Уровни исторического исследования – доминирования микроистории над макроисторией. Внутридисциплинарное многотемье: История повседневности. Гендерная и устная история. Демографическая и экологическая истории. Интеллектуальная история и т.д.

3) Российская историческая наука отстает от модернизационных задач российского общества и реформы образования. Почему? Во-первых, ощутим поколенческий «разрыв» в корпорации историков.«Уход» поколения ученых советского типа, реорганизация факультетов, изменение состава научного сообщества в силу различных причин, девальвация истории как профессии в условиях рыночных отношений, отсутствие коммерческой составляющей самой профессии истории – разрушили само «бытие» дисциплины. Осознание этого и принятие мер по модернизации исторической науки – одна из реальностей ее характеризующих.

Во-вторых, «столкновение» с западной историографией, активное включение в арсенал новых теорий, схем, идей, терминов, в основном не привело к рождению собственных новых исследовательских концепций, а превратило российскую историческую науку в «производство по переработке» старых для Запада теорий.

В-третьих, складывание «новых историографий» в постсоветском пространстве поставило на повестку дня вопрос о реагировании российских историков на критицизм и нигилизм по отношению ко всему наследству советской исторической науки, на часто необоснованные приоритеты только национально-этнического наследия.

В-четвертых, неопределенность статуса исторической науки в контексте эволюции системы исторического образования и развития университетской науки как равноправной академической науке. Следовательно – изучение Университета как носителя и производителя исторического знания, как « фабрики» по производству новых поколений гуманитариев, способных выполнять свои социальные задачи.

Хотелось бы отметить такое важное направление работы как написание истории РГГУ, а для этого анализ того интеллектуального продукта, который он производит (дипломные и диссертационные исследования, их практическая значимость, публикации в научных изданиях, деятельность РГГУ в СМИ, востребованность на рынке труда), иными словами – «портрет» РГГУ как субъекта образовательного и научного пространства современной России.

Необходима самоидентификация университетской корпорации историков, определение линии дальнейшего развития исторического образования - главного механизма воспроизводства научного сообщества – наш вклад в политику и практику модернизации страны.

В-пятых, неосмысленна в полной мере роль и значение региональной историографии как историографического явления. Эта культурная проекция общероссийской историографии и одновременно структура, имеющая собственное проблемное поле исторических исследований, это региональное сообщество ученых-историков региона, научные школы и направления, система исторических учреждений, подготовка кадров-историков, исследовательские проекты, местные источники, архивы и библиотечные фонды, научные связи, формы коммуникации; общественный интерес к истории в местной социокультурной среде, формы организации и деятельности историков-любителей, взаимосвязь профессиональной науки с сообществом исследователей-непрофессионалов, поддержка исторической науки со стороны администрации региона, «региональное меценатство» и т.д. Для приобретения лекарства Токсимин не нужно отправляться в аптеку – в свободной продаже препарат отсутствует. Единственный вариант покупки – сделать заказ через интернет у официальных представителей и получить по почте.

Задача исторической науки в экстраполяции знаний о прошлом на современность. Императив исторического познания: опираясь на опыт прошлого, объяснять настоящее, прогнозировать и выстраивать в соответствии с достигнутым пониманием будущее. А для этого нужна общеисторическая теория. Как ее выработать в условиях методологического плюрализма, мировоззренческих споров?

Наконец, факторами направленности развития российской историографии выступает социальный заказ со стороны государства, оппозиции, разных политических сил. На повестке дня кардинальная проблема историографии: как выглядит национальная история российского государства и вообще имеет ли она право быть? Эта проблема с очевидностью проявилась с середины 1990-х гг., когда властью была поставлена задача найти национальную идею на пути продвижения России к намеченной рыночной экономике и обществу западного образца. Российские историки включились в ее поиск. Было признано, что, используя высказывание французского специалиста по современным нациям Эрнеста Ренана «Забвение… искаженное восприятие собственной истории, - это существенный фактор в процессе формирования нации» российские историки стали разрабатывать проблемы национальной истории и столкнулись с необходимостью решать их вместе с политологами, отвечая на вопрос «Можно ли серьезно говорить о «национальной истории», как научной дисциплине в многонациональной стране России?»

И вновь стали возникать мифы, о которых еще Фуко писал как неизбежности национальных историй. При этом, некоторые авторитетные исследователи, предлагают «забыть о нации». Параллельно идет негативная тенденция к возврату к прежней «республиканской истории», например, «Истории Татарстана».

Сложившееся положение в российских СМИ получило название «войной историй», которая в виде «холодной войны» продолжается и по сей день. Сам факт появления альтернативных трактовок истории - разрушает единое информационное общефедеральное поле.

Сегодня мы должны признать, что историческое наследие – это, наряду с языком, религией и культурой – важнейший элемент общенациональной консолидации, и для его изучения и требуется создание комплексной программы.

Видимо, не следует пренебрегать и достижениями советского времени, например, в области того же источниковедения, или научных результатов московско-тартусской школы “семиотики культуры”, разработавшей интереснейшую методологию изучения культурных структур как символических систем общественных представлений.

Совершенно в забвении находится теоретическая база анализа российских реалий. Историки не разработали никакой самостоятельной концепции изучения своеобразного развития постсоветской России. В основном есть попытки «подогнать» этот период истории под модели “теории демократизации”, “транзитологии”, “конф­ликтологии”, “теории элит” и др.

Подводя итоги, скажу, что важнейшим условием развития исторической науки как науки является совершенствование преподавания на исторических факультетах университетов истории, развитие новых направлений в методологии, методике, усиленное внимание к истории философии, повышенное внимание к курсам историографии. Другое важнейшее условие развития российской исторической науки - это формирование новой культуры источниковедческого исследования, обусловленность ее новыми реалиями современного мира.

В самый разгар первого апреля, дня дурака, думаю будет полезно внятно объяснить, почему люди, считающие историю не наукой — не шибко умные сами. На просторах Интернета можно встретить кучу форумов и разных созданных на них тем: наука ли история. Вот некоторые доводы таких людей по этому поводу:

Историю каждая новая власть переписывает под себя, нет объективности.

Нет возможности проверить, как было все на самом деле, а все книги об истории врут.

Историки это сказочники и пр. и т.п.

Самое забавное, что такую точку зрения (история — не наука) поддерживают люди, даже с высшим образованием, причем на полном серьезе. Такие мысли вредно сказываются в первую очередь на детях, которые не понимают, зачем им изучать «выдуманную» науку. Словом, смех и грех. Итак, история наука или нет?

Любая наука, какую ни возьми, имеет общие для всех наук признаки научности. Собственно, по наличию этих признаков и можно судить о том, наука пред тобой или нет. Вот эти признаки:

Наличие объекта исследования. Объект это та часть реальности, которую наука изучает. Особенность истории в том, что ее объект лежит вне сегодняшнего времени. Объект изучения истории — исторический процесс. Исторический процесс это процесс трансформации всех сфер жизни людей с течением времени. Утрируя, мы можем сказать, что исторический процесс это, например, эволюция семьи (патриархальная => нуклеарная, напр.), эволюция города, социальных отношений, культуры. История отвечает на вопрос: как и почему человеческое общество развивается; вскрывает движущие факторы и условия развития социума.

Думаю понятно, что объект науки история имеет. Каждый человек хочет знать, кто его родители, если они есть, и кем были его дедушки, прадедушки, бабушки, прабабушки и т.д.

Вторым признаком научности является наличие четких методов познания. Например, в химии, биологии, можно изучать строение вещества с помощью наблюдения через микроскоп. В физике существуют четкие приборы для замера по той или иной шкале: силы тока, температуры и пр. Существуют ли в истории такие методы? Можно ли познать прошлое?

Да, существуют, да можно. Как историки узнают о тех или иных фактах? Из источников. Запомните навсегда: любители читают книжки, профессионалы — источники: документы, летописи, хронографы. Да, но ведь в них тоже можно наврать? Поэтому на вооружении у исследователей есть источниковедческий анализ: изучается история создания источника, условия его написания, в конце концов берется не один источник, а несколько. И посредством сравнительного анализа ученые достигают истины.

Кроме письменных источников, есть еще археологические. Кстати, рекомендую почитать статью в тему про то, . По предполагаемому событию, устанавливается, что же конкретно произошло? Это очень похоже на расследование преступления. Только в отличие от криминалистики, история, как правило, имеет дело с уже умершими людьми. Точнее с их вещами («уликами») и пр.

Не брезгует история и современными техническими методами: радиоуглеродным анализом, или использованием геоинформационных методов. Думаю, вы поняли что со вторым признаком научности у истории все тоже тип-топ. Идем далее.

Любая наука имеет сложившиеся научные центры, кадры, институты. То есть она институционализированна. История тоже: существуют сложившиеся научные школы, как в России, так и зарубежом.

Ну, а тезис, что ничего нельзя проверить это не совсем так. Сегодня масса экспериментов, когда ученые воссоздают реалии первобытной эпохи: например, пытаются сделать орудия труда из камня и пр. Когда я был в Люксембурге, то был в местном национальном музее (вход 1 евро, который получаешь на выходе:)). Там семь этажей. Причем первый этаж, это первобытная эпоха, где воссозданы жилища древних людей. Сильно. К тому же сегодня живут племена вдали от так называемой цивилизации. Наблюдая за жизнью такого племени можно много чего верифицировать.

Далее тезис, что историю часто переписывают. Переписывают, дорогие мои, не исторические факты, а их интерпретацию. Следует также понимать, что эта самая интерпретация зависит не только от властей предержащих, но и от находок новых исторических источников.

Вот, например в 2004 году ученые обнаружили курган Рюрика. Да, да, того самого Рюрика. Ну так, как приобретет ли личность этого человека более серьезный вес в исторических исследованиях?

Одно дело, когда ты читаешь в летописи о Рюрике. И совсем другое — когда находишь его курган — археологическое подтверждение. Вот так и устанавливается истина. А вы как думали.

Так что людей, утверждающих, что история - не наука, вряд ли можно назвать умными. Поэтому назовем их глупыми в день дурака 🙂