Падение редуцированных - основной фонетический процесс письменной эпохи. «Исторические изменения в русском языке под влиянием процесса падения редуцированных Процесс падения редуцированных примеры

11.08.2022

В системе глас. ДРЯ было 2 редуцированных звука, кот. в кириллице обозначались знаками ъ и ь. Название "редуц." (от лат. reductio "сокращение", "ослабление") эти гласн. получили из-за своей краткости и неясности произношения. Редуцированные звуки ъ, ь существовали еще в общеслав. яз. По происхождению эти гласные восходят к и-е кратким гласным, соотв. ъ к краткому ŭ, а звук Ь к ĭ. Из общеслав. яз. краткие гласные ъ, ь были унаследованы всеми слав. яз., долгое время сохр. в них, но затем в процессе дальнейшего развития, подверглись различным фонетич. изменениям. Причем, в каждой из групп древнеелав. языков – юж., зап. и вост. - изменения имели свою специфику. В др-рус. яз. редуц. ъ, ь были неодинаковы по длительности, и четкость произношения зависела от положения (позиции) в слове. В сильных позициях ъ, ь приближались к о, е (сънъ, лъбъ, дьнь, льнъ ), а в слабых позициях редуц. ъ, ь сокращ. и ослаблялись настолько, что совсем утрачивались: съна, лъба, дьня, льна (ср. совр. рус, сна, лба, дня, льна ). Об утрате редуц. звуков в памятниках др-рус. письм-ти свидетельствуют такие написания, как кто (вм. къто), кя#зь (вм. кън#зъ), книгы (вм. кънигы).

В слабой позиции редуц. ь, ь нах.:

1) перед слогом с глас. полного образования: къто, чьто, правъда, жьдати;

2) перед слогом с сильными ъ, ь : жьньць, шьвьць, Смольньскъ, правьдьнъ ;

3) в конце слова: домъ, сынъ, конь, осень .

Сильными звуки ъ, ь были в след. положениях:

1) под уд.: съхнути, посълъ, тьща ;

2) перед слогом, содержащим слабый ъ или ь: локьть, узъкъ, ногъть, съзьдати ;

3) в корне слова в сочетании, с плавными р, л: гърло, вълна, тълстъ, вьрхъ, сльза ;

4) в конце односложных слов: тъ, нъ .

Слабые редуц. исчезли во всех древнеслав. яз. Что же касс. сильных редуц., то судьба их неодинакова. В ДРЯ сильные ъ, ь прояснились в о, е: посол, сохнути, горло, волна, сон, день, честь (из чьсть) . В польском и чеш. яз. на месте сильных ъ, ь стал произноситься один звук е: польск. sen (сон); dzien (день) ; чеш., sen , den . В сербохорв. яз. оба редуцированных ъ, ь совпали в звуке а: сан, дан, част (честь) . В болг., же яз. до сих пор сохраняется, ъ; эта буква обозначает звук близкий к русскому закрытому а: сън, стълб, съвет ; редуц. ь в болг. яз. в одних случаях совпал с ъ: смърт (др.русск. съмьрть), църква (др.русск. цьркы ), а в др. - о гласн. е: ден, чест .

Падение редуцированных - процесс утраты фонематических свойств сверхкраткими редуцированными гласными Ь и Ъ. ДРЯ теряет из системы вокализма 2 самостоятельные фонемы.

Падение редуцированных привело к коренной перестройке всей звуковой системы древнерусского языка.

В системе гласных звуков сократилось количество гласных - исчезли Ъ и Ь, и как следствие такого исчезновения расширилась сфера употребления звуков о, е. Так в словах домъ, ледъ – о и е исконные, а в словах сон, день, лоб, кусок, конец, весь – проясненные редуцированные (сънъ, дьнь, лъбъ, кусъкъ, коньць, вьсь). (кон. 9 – нач. 11 вв 10 гл. фонем, потом [‘ä] сливается с [а] и их становится 9, а в 12 в . С падением редуц. и прояснением их в сильной позиции гласных фонем остается 7 ).

После утраты слабых Ъ, Ь был нарушен закон открытого слога. Возникли закрытые слоги, нехарактерные для древнерусского языка старшего периода: по-съ-лъ – по-сол, ло-дъ-ка – лод-ка; вь-сь – весь, стра-шь-нъ – страшен. Однако, надо иметь ввиду, что общая тенденция к открытости слога (расположение звуков по степени возрастающей звучности) сохранилось, и что важно, она не утратила своего значения в современном русском языке до сих пор.

В следствие падения редуцированных в русском языке возникли новые чередования гласных звуков в пределах разных форм одного и того же слова – чередование о, е с нулем звука: сон – сна, рожь – ржи, ложь – лжи, кусок – куска, день – дня, пес – пса, пень – пня. Такого рода чередования называют фонетической беглостью на том основании, что появление беглых звуков о, е обусловлено прояснением ъ, ь в сильной и исчезновением их в слабой позиции.

От фонетической беглости следует отличать беглость по аналогии , или подражательную беглость: лед – льда, камень – камня, ров – рва, потолок – потолка. В словах лед, камень, ров, потолок гласные о, е исконные; в косвенных падежах (льда, камня, рва, потолка) звуки о, е выпадают по аналогии к формам родительного падежа сна, дня и подобным.

Явления грамматической аналогии, связанные с падением редуцированных Ъ, Ь в древнерусском языке были многочисленны и разнообразны.

Помимо фонетической беглости и беглости по аналогии, можно выделить беглость, возникшую в результате появления слоговости у сонорных согласных в конце слова : вhтръ - ветер – ветра, огнь - огонь – огня, сестръ - сестра - сестер. Связано это с тем, что конечный редуцированный выпадал в слабой позиции и носители языка вынуждены были артикулировать конечный сонорный более четко, в следствие чего на некоторое время у них появилась небольшая слоговость. Но так как слоговые сонорные на данном этапе развития языка были уже утрачены, после сонорных развивается гласный звук. Предпочтение обычно отдавалось [е], вставное [о] было редко.

Отражена беглость гласных о, е и в современном русском литературном языке.

Процесс падения редуцированных вызвал большие изменения и в области морфологии.

§ 109. Одним из основных явлений в истории древнерусского языка, перес Т р-0 ившим его звуковую систему и приблизившим ее к современному состоянию, было падение редуцированных. В известном смысле можно даже говорить о том, что между древнейшим состоянием звуковой системы русского языка и ее современным состоянием лежит падение редуцированных.

§110. Утрата [ъ] и [ь] в слабом положении и изменение их в [о] и [е] -в сильном. Падение редуцированных заключалось в том, что [ъ] и [ь] как самостоятельные фонемы в системе русского языка перестали существовать.

Надо иметь в виду, что редуцированные [ъ] и [ь] произносились неодинаково в сильной и слабой позициях. Ко времени их утраты [ъ] и [ь] в слабой позиции стали произноситься очень кратко и превращались в неслоговые звуки, а в сильной, наоборот, стали приближаться к гласным [о] и [е]. Это различие между слабыми и сильными редуцированными и определило их дальнейшую судьбу - или полную утрату, или превращение в гласные полного образования.

Падение редуцированных - это процесс, свойственный всем славянам, но в разных славянских языках он шел не одновременно и привел к различным результатам. Поэтому после падения редуцированных славянские языки дальше разошлись друг с другом.

В древнерусском языке этот процесс проходил приблизительно во второй половине XII в. В памятниках именно этого времени наблюдается много случаев написания на месте сильных [ъ] и [ь] гласных о и е и пропуска редуцированных в слабом положении. Однако возможно, что падение редуцированных, начавшись с утраты слабых, было известно и раньше. Об этом свидетельствуют некоторые факты памятников древнерусской письменности. Не говоря уже о явлениях, отмечаемых в переписанном со старославянского оригинала Остромировом евангелии 1056-1057 гг., где отражение процесса падения редуцированных может быть связано с его ранним протеканием в старославянском языке, следует отметить, что в оригинальной древнерусской надписи на Тьмутара- канском камне 1068 г. встречается написание кньзь без ъ после к. То же самое можно обнаружить и в грамоте Мстислава Володими-
ровича и его сына Всеволода 1130 г.: кн*зь, кн*жение (вместо кън*жение), Всеволодоу (вместо Вьсеволодоу), кто (вместо къто) и т. д.

Но широкое отражение процесс падения редуцированных получил в памятниках второй половины XII - начала XIII в., например в грамоте Варлаама Хутынского конца XII в., в Добриловом евангелии 1164 г., в Смоленской грамоте 1229 г. и т. д.

Утрата слабых редуцированных, вероятно, шла не одновременно в разных фонетических положениях. По мнению А. А. Шахматова (а также Л. П. Якубинского), эта утрата раньше всего осуществлялась в начальном первом предударном слоге: [къназь] >

> [кназь], [съна] > [сна] и т. д. Но, как видно, более ранняя утрата редуцированного была обусловлена еще и тем, что в ряде случаев слабый редуцированный в слове не был поддержан сильным в других формах этого же слова. Так, если в форме [съна] слабый [ъ] мог держаться дольше, так как в имен. пад. [сънъ] он в корне был сильным (изменился позже в [о] - [сон]), то таких родственных форм с сильным редуцированным не было в словах типа кън*зь, къто, мъного и т. п. Здесь, таким образом, слабый редуцированный находился в изолированной позиции и поэтому его утрата могла осуществиться раньше.

Кроме того, редуцированные рано исчезли в положении конца слова, где они были всегда слабыми. Однако их написание в этом положении сохранялось долгое время в силу того, что они указывали на границу слова при древнерусском слитном, без разделения на слова, письме, а позже обозначали твердость или мягкость предшествующего согласного.

Наконец, редуцированные произносились по-разному в полном и беглом стиле речи. Поэтому, вероятно, в церковном чтении редуцированные удерживались дольше, чем в разговорной речи.

Итак, в результате падения редуцированных слабые [ъ] и [ь] утратились, а сильные прояснились в [о] и [е]. Например, [дьнь] > [ден’], [дьня] > [дня]; [вьсь] > [вес’], [вься] >

> [вся]; [съто] > [сто], [сътъ] > [сот]; [клѣтъка] > [клѣтка], [клѣтъкъ] > [клѣток] и т. д.

В качестве примеров прояснения [ъ] и [ь] в [о] и [е] в положении под ударением (а не перед слогом со слабым редуцированным) можно привести такие факты, как [пьстрый] > [пестрый], [тьща] > [теща], [съхнути] > [сохнути].

Однако надо иметь в виду и то, что иногда наблюдается раннее прояснение слабых [ъ] и[ь] в гласные [о] и [е]. Например, в Святославовом изборнике 1073 г. встречается написание золоба с о на месте [ъ] слабого или серебро вместо сьребро с е на месте [ь] слабого. То же самое можно найти в «Житии Феодосия» XII в.: золодѣи из зълодѣи, в Добриловом еванг.: монога из мънога. По- видимому, это явление объясняется тем, что в данных словах про-

изошла ассимиляция гласных [ъ] и [ь] гласному последующего слога, а такие факты по существу не имеют отношения к падению редуцированных.

Процесс падения редуцированных проходил не одновременно в различных говорах древнерусского языка - в одних диалектах этот процесс наметился уже в XI в., в других - позже, однако, к середине XIII в. он, по-видимому, был завершен во всем древнерусском языке.

§ 111. Удлинение гласных [о] и [е] перед слогом с утратившимся слабым редуцированным. В памятниках древнерусского языка второй половины XII в., созданных на южнорусской территории, т. е. отражающих те говоры, которые впоследствии легли в основу украинского языка, наблюдается написание ѣ на месте исконного [е] в тех случаях, когда в следующем слоге был слабый [ь], утратившийся в эпоху падения редуцированных (перед слогом с бывшим слабым [ъ] такого изменения нет). Это явление так называемого „нового ѣ“ было впервые установлено А. И. Соболевским в галицко-волынских памятниках. Такой новый ѣ наблюдается, например, в словах камѣнь, пѣчь, шѣсть, будѣть и т. п., в которых исконно ѣ не было. В современных северноукраинских говорах и в южнобелорусских диалектах в соответствии с этим ѣ произносится дифтонг [ие] (т. е. [камиен’], [пиеч], [шиес’т’], [будиет’]), а в литературном украинском языке - [и]: камінь, піч, шість и т. д.

Если сравнить все эти факты и учесть, что в древнерусском языке [ё] мог иметь характер дифтонга [ие] (см. § 54), то можно установить, что написание ѣ на месте е отражает дифтонгическое произношение нового [ё], возникшего из [е]. Однако возникает вопрос о происхождении этого [ё], ибо, как известно, звук [е], который был в словах камень, будеть, печь и т. д., был исконно кратким. Предполагают, что краткий звук [е] получил удлинение в результате утраты последующего слабого [ь]; это была заместительная долгота, возникшая после падения редуцированных. Долгое [ё] впоследствии дифтонгизировалось в [ие], а дифтонг в свою очередь далее изменился в [и], что и отразилось в украинском литературном языке.

Вместе с таким удлинением [е] происходило и удлинение краткого [о] в тех же условиях, т. е. перед слогом с утратившимся слабым редуцированным. Однако у древнерусских писцов не было возможности обозначить как-то долготу этого нового (правда, иногда оно получало обозначение через оо: воовца- Галицк. еванг. 1266 г.). Однако о наличии подобного удлинения [о] вновь свидетельствуют факты украинских диалектов и литературного языка. В северноукраинских говорах наблюдается произношение дифтонга [уо] на месте [о] в словах типа [вуол], [куон’], стуол], [нуос] и т. п., т. е. там, где исконно [о] находился в слоге перед

6 Заказ 490 ірі

слогом со слабым редуцированным. В украинском литературном языке эти слова произносятся со звуком [и]: вів, кінь, стіл, ніс и т. п. Как видно, процесе здесь шел таким образом, что [о] диф-

тонгизировалось в [уо], а затем через стадию [’уо] изменилось

„Удлинение о и е в слоге перед выпавшим глухим является очень важным в истории древнерусского языка, так как оно есть древнейшее из новых звуковых явлений, отделивших северные древнерусские диалекты (те, на основе которых сложился собственно русский язык) от южных, на основе которых сложился украинский язык" (Я кубинский Л. П. История древнерусского языка.- М., 1953.- С. 146-147).

§ 112. Судьба [ъ] и [ь] в сочетаниях с плавными. Особо обстояло дело с сочетаниями редуцированных с плавными между согласными, где судьба [ъ] и [ь] оказалась отличной от общей судьбы сильных и слабых редуцированных.

а) В сочетаниях типа и под. во всех восточнославянских языках [ъ] изменился в [о], а [ь] - в [е]. Говоря иначе, в словах с этими сочетаниями редуцированный вел себя всегда как сильный: он выступал как сильный, например, и в форме [търгъ], и в форме [търга], хотя „внешне", с первого взгляда, [ъ] в одной форме (търгъ) был в сильной, а в другой (търга) - в слабой позиции. Таким образом, из древнерусских сочетаний , , возникли сочетания , , . Ср.: [търгъ] >

> [торг], [гърло] > [горло], [гърдый] > [гордый], [дьр- жати] > [держати], [мьртвый] > [мертвый], [вьрхъ] >

> [верх], [вълкъ] (из [*ѵь1къ]) > [волк], [пълкъ] > [полк], [мълнйя] > [молния], [вълна] (из [*ѵь1па]) > [волна] и т. д.

Однако наряду с общерусскими явлениями в области развития сочетаний типа , в северорусских памятниках наблюдается так называемое „второе полногласие" (термин А. А. По- тебни), т. е. появление на месте этих сочетаний написаний с полногласными сочетаниями оро, ере, оло. Так, в памятниках северо-западных территорий, прежде всего в новгородских, отмечено: торожкоу - тороіикоу (вм. тържькоу), Поволжье (вм. Повължье)-I Новгор. лет.; веребныь недѣль (вм. вьрбьныь)- Паремейник 1271 г.; поверѣгиш (вм. повьргъиіи) - Кормч.

1282 г.; цетверети (вм. чьтвьрть) - берестяная гр. № 348; бороть (вм. бърть) - берестяная гр. № 390; молови (вм. мълви) - берестяная гр. № 8; вереиіе (вм. вьриіь) - берестяная гр. № 254 и др. Такие формы со „вторым полногласием" есть и в современных, преимущественно северных, говорах русского языка, например отмечаются: молонья из др.-русск. мълнйя; верех из др.-русск. вьрхъ, гороб из др.-русск. гърбъ; жередь из др.-русск. жьрдь; кором из др.-русск. кърмъ; холом из др.-русск. хълмъ; столон из др.-русск. стълбъ; доложно из др.-русск. дължьно; серен из др.-русск. сьрпъ и т. д. В украинском и белорусском языках есть 162

формы горон (из др.-русск. гърнъ), смеретный (ср. др.-русск. съмьрть), маланка (молния), жарало (др.-русск. жьрло) и др. Да и в русском литературном языке наличествуют такие полногласные формы: веревка (из др.-русск. вьрвъка), полон (из др.- русск. пълнъ), бестолочь (ср. др.-русск. тълкъ, русск. толк), сумеречный (русск. сумерки), остолоп (др.-русск. стълпъ).

Явление „второго полногласия" обнаруживается в русском языке непоследовательно, и это имеет свои причины.

Для того чтобы понять историю развития сочетаний типа в эпоху падения редуцированных, а вместе с тем не только появление „второго полногласия", но и ограниченность его распространения в древнерусском языке,- для этого надо учесть возможность двоякого слогораздела в словах, имевших подобные сочетания в древнерусском языке.

Как уже говорилось выше (см. § 68 и § 90), в сочетаниях типа слогораздел мог проходить или перед плавным, или после плавного. В том случае, когда слогораздел проходил перед плавным, звуки [г] и , оказавшись в начале слога перед согласным, развивали слоговость, в результате чего в подобного типа сочетаниях появлялось не два, а три слога (t> | г | t гласный) .

Таким образом, в форме, например, търгъ в некоторых диалектах древнерусского языка до падения редуцированных было не два слога (т. е. tb|rt + гласный), а три: [тъ|р|гъ] . Точно так же три слога было и в форме търга: [тъ|р|га]. Таким образом, редуцированный [ъ] в обеих формах находился водном и том же положении: перед слоговым плавным, который являлся позиционной разновидностью неслогового плавного, выступающей только в данном фонетическом положении. Позицию перед слоговым плавным нельзя считать ни сильной, ни слабой для редуцированных, ибо эти последние, как они определены выше (см. § 54), не включают данного положения. Иначе говоря, позиция [ъ] и [ь] в сочетаниях типа была особой позицией, возникшей в результате действия закона открытого слога. Однако эта позиция и могла существовать лишь до тех пор, пока сохранялось действие этого закона. Когда падение редуцированных привело к нарушению закона открытого слога, к тому, что стали возникать закрытые слоги (см. § 116), тогда перестали существовать и слоговые [р] и [л] в сочетаниях типа , ибо были утрачены условия, в которых они появлялись. Следовательно, если в форме [търга] до изменения [ъ] было три слога: [тъ|р|га], то после падения редуцированных здесь возникло два слога: [тор|га], причем утрата слоговости [р] вызвала изменение [ъ] - продление его в [о]. Таким образом, в тех случаях, когда за слогом из плавного слогового шел слог с гласным полного образования, прояснение редуцированного шло за счет утраты слоговости плавного звука.

В тех же случаях, когда за слогом из слогового плавного шел слог с редуцированным (например, [търгъ]), слоговой плавный, в силу краткости последующего слога с редуцированным, был, вероятно, долгим: [тъ|р|гъ], и поэтому в эпоху падения редуцированных за счет утраты слоговости происходило прояснение [ъ], [ь] в [о], [е], а за счет утраты долготы - развитие второго гласного после плавного [р], [л]. Так возникало „второе полногласие" в ряде диалектов древнерусского языка. Дальнейшее действие аналогии (например, по формам косвенных падежей) определило непоследовательность в развитии всего явления.

Однако вместе с тем диалекты древнерусского языка могли и не развивать слогового плавного в сочетаниях типа : [г] или могли оставаться неслоговыми и отходить к предшествующему слогу, приводя к его закрытости (см. § 68). В этом случае и в форме, скажем, [търгъ], и в форме [търга] слогораздел проходил после плавного. В результате этого обе формы имели два слога - один открытый и один закрытый ([тър | гъ], [тър | га]), а редуцированный перед плавным мог оказаться или в сильной, или в слабой позиции. В связи с этим и судьба его оказалась различной: в сильной позиции [ъ] и [ь] изменились в [о] и [е], а в слабой выпали. Однако выпадение [ъ] и [ь] в подобного рода словах приводило к возникновению труднопроизносимых групп согласных (ср.: [търга] > [трга]), которые в пределах одного слога не могли сохраниться: изменение достигалось путем развития нового слогового плавного ([трга] > [трга]). Однако у восточных славян слоговость плавных не удержалась; в языке возникла тенденция освобождения от новых [р] и [л], которая, по-видимому, была осуществлена не фонетическим путем, а путем аналогического воздействия форм с бывшими сильными [ъ] и [ь].

б) Приблизительно так же обстояло дело и с изменением [ъ] и [ь] в сочетаниях с плавными, когда редуцированный находился после плавного (т. е. в сочетаниях типа ). Судьба [ъ] и [ь] оказалась здесь несколько различной в разных восточнославянских языках, причем различия обусловливались сильным и слабым положением редуцированного в слове с этими сочетаниями.

В сильном положении [ъ] и [ь] в этих сочетаниях прояснились во всех восточнославянских языках в [о] и [е]. Например:

др.-русск. кръвь - русск. кровь, укр. кров, белорусск. кроу; др.-русск. глътка - русск. глотка, укр. глотка, белорусск.

др.-русск. крьстъ - русск. крест, укр. хрест, белорусск. хрест; др.-русск. сльзъ - русск. слез, укр. слез, белорусск. слез. Если же [ъ] и [ь] в сочетаниях типа находились в слабом положении, то они, как всякие слабые редуцированные,

подвергались утрате, исчезновению. Однако в результате этой утраты, как иногда и в словах с сочетаниями типа (tbrt] (см. выше), в пределах одного слога оказывались труднопроизносимые группы согласных, в результате чего развивался слоговой плавный. Например, после выпадения слабого [ь] в форме [крьста] возникала группа согласных [крст], которая не могла сохраниться в пределах одного слога, в результате чего плавный становился слоговым: [крста].

Дальнейшее изменение шло несколько различными путями в разных восточнославянских языках. Так, в украинском и белорусском языках освобождение от слогового плавного шло путем развития вторичного гласного [ы] или [и] после, а иногда и перед плавным. Например, из др.-русск. кръвавый развились укр. кривавий и кирвавий, кервавий, белорусск. крывавы. Точно так же возникли из др.-русск. кръшити - укр. кришити, белорусск. крышыць; из др.-русск. блъха - белорусск. блыха; из др.- русск. сльза - укр. диал. слиза и силза; из др.-русск. трьвога - укр. тривога, белорусск. трывога; из др.-русск. глътати - укр. глитати, белорусск. глытаць; из др.-русск. крьстити - укр. христи- ти, белорусск. хрысціць и т. д. Формы с ы, и на месте ъ, ь обнаруживаются в юго-западных памятниках с XIII в.: ілблыко (Жит. Саввы Освящ. XIII в.), скрыжеть (Луцк. еван. XIV в.), дрыжати (Гр. XIV в.); в старобелорусских документах эти сочетания фиксируются с XV в.: дрыжахоу, крывава (Четья 1489 г.), блы- шачись (Тяпинск. еван.), слыза (Псалтырь XVI в.).

В русском языке такого развития вторичного гласного в этих случаях не было. Некоторым русским говорам, да и то в единичных случаях, была известна утрата в этих сочетаниях не только слабых [ъ] и [ь], но и плавных [р] и [л]. Следами подобного развития являются некоторые диалектные формы, в которых отсутствует плавный. Например, корень в диалектных кстить, окстить, в названии деревни Кстово восходит к др.-русск. крьст-, где после выпадения слабого [ь] выпал и плавный [р]. Точно так же объясняется и название города Пскова: слово Псков возникло из др.-русск. Пльсковъ (Пьсковъ известно с XIV в.), засвидетельствованного памятниками, где после выпадения [ь] выпал и плавный [л]. Пльсковъ засвидетельствовано в I Новгородской летописи по Синодальному списку (ср. также немецкое название Пскова - Pleskau).

Однако типичным для современного русского языка и его говоров является наличие сочетаний [ро], [ло], [ре], [ле] на месте др.-русск. [ръ], [лъ], [рь], [ль] в сочетаниях типа со слабыми [ъ] и [ь], например: кровавый, крошить, глотать, блоха, греметь, крестить, тревога, слеза и т. п. Можно думать, что произношение [о] и [ё] на месте слабых [ъ] и [ь] в этих сочетаниях развилось путем аналогии с формами, в которых [ъ] и [ь] были сильными: под влиянием, например, кровь возникло крови, кровавый; . под влиянием слез - слеза; под влиянием дров - дро-

§ 113. Судьба редуцированных [ы] и [и]. Как уже говорилось (см. § 80), древнерусский язык унаследовал от праславянского и сохранил в своей системе редуцированные гласные [ы] и [й], которые в эпоху падения редуцированных подверглись изменениям, так же как это произошло с [ъ] и [ь].

Однако судьба [ы] и [й] оказалась несколько различной по диалектам древнерусского языка. В говорах, легших в основу русского (великорусского) языка, сильные [ы] и [й] изменились в [о] и [е], а в говорах, легших в основу украинского и белорусского языков,- в [ы] и [и].

Так обстояло дело, например, в форме имен. пад. ед. ч. полных прилагательных муж. р.: из *dobrb + /ь возникло о.-слав. dobryjb, где [у] был в сильной позиции; отсюда русск. доброй, укр. добрий, белорусск. добры. Из *sinb + jb возникло о.-слав. sinljb с [I] в сильной позиции; отсюда русск. синей, укр. диал. синий, белорусск. сіні. Ср. еще русск. молодой, укр. молодий, белорусск. малады; русск. верхней, укр. диал. верхний, белорусск. верхні. Подобные формы на -ой, -ей отражаются в памятниках московского происхождения с XIV - XV вв.

Надо сказать, что в русском литературном языке произношение [оу] в этих формах сохранилось лишь под ударением (молодой, золотой, голубой), тогда как в безударном положении на месте [о] произносится [ъ] в результате редукции ([краснъц], [скоръц], [нбвъи]), что на письме отражается в виде написания ы (красный и т. д.). Окончание [ец] под ударением вообще не

выступает, а в безударном положении произносится с редуцированным [ь], в написании отраженным через и ([сйньи] сйний, [давньц] давний). Такие написания укрепились в русском языке под влиянием старославянской традиции. В окающих же северновеликорусских говорах и до сих пор в форме имен, пад. ед. ч. муж. р. сохраняется произношение [красной], [новой], [сйней], [давней].

Редуцированные [ы] и [и], восходящие к исконным [ы] и [и] в позиции перед [j] или [і], имели такую же судьбу. Так, в сильной позиции из *pijb развилось о.-слав. ріі > др.-русск. [пйц], откуда русск. пей, укр. пий, белорусск. пі; из *Ы]Ь - о.-слав. Ьіі > др.-русск. [бйц], откуда русск. бей, укр. бий, белорусск. бі; из *гпуір - о.-слав. пгуір > др.-русск. [мыцу] , откуда русск. мою, укр. мйю, белорусск. мыю; из *kryip - о.-слав. kryip > др.- русск. [крыцу], откуда русск. крою, укр. крйю, белорусск. крыю.

Ср. еще русск. лей, укр. лий, белорусск. лі\ русск. брей, укр. брий, белорусск. брый. В слабом положении [ьі] й [й] у всех восточных славян были утрачены. Так, из *pijp развилось о.-слав. pijp > др.- русск. , откуда русск. пью (= ), укр. п"ю, белорусск. п’ю; из *lijp- о.-слав. ZZ/p > др.-русск. [лйіу], откуда русск. лью, укр. ллю, белорусск. лью. Ср. еще русск. бью, укр. б"ю, белорусск. б"ю.

§ 114. В заключение рассмотрения процесса падения редуцированных следует отметить случаи отступления от закономерного развития этих звуков.

Речь идет, например, о тех фактах, когда на месте слабых [ъ] и [ь] в эпоху их утраты возникают гласные полного образования. Так, например, в слове [дъска] звук [ъ] был слабым и подлежал утрате. Такая утрата [ъ] произошла в отдельных русских говорах, после чего в них возникла форма [дека], откуда по синтагматическому закону сочетаемости шумных - [тска] и далее [цка]. Такая форма отмечена в памятниках в специальных значениях - «пластинка», «бляха» или «доска, на которой пишутся иконы»: ожерелье на ц к ах ъ на золотых (Дух. гр. Дм. Иван. 1509 г.), зделанию. . . на престол обруча и ц к и. . . число уже минуло (Волокол. гр. 1768 г.). Однако в литературном русском языке и в говорах укрепилась форма с [о] на месте слабого [ъ] г [доска]. Это объясняется тем, что в вин. пад. ед. ч. и род. пад. мн. ч. ([дъекоу], [дъекъ]) [ъ] находился под ударением и был сильным. Обобщение основ привело к тому, что и там, где [ъ] в формах этого слова был слабым, стал произноситься гласный [о]. Точно так же обстояло дело и с формами косвенных падежей от слова [тьсть] (тесть), где, например, в род. пад. ед. ч. из [тьсти] должно было развиться [тсти] > [цти]. Такие формы также засвидетельствованы памятниками: Ростиславъ же ѣха ко ц т ю своему (Ипат. лет., 1493 г.); или с метатезой: не выдавайте мьт цю моему (Сузд. лет. 1216 г.). Однако по аналогии с теми формами, где [ь] был сильным, во всем склонении этого слова установилось произношение с гласным [е].

Причины возникновения аналогии здесь вполне ясны: различная судьба редуцированных приводила к разрыву форм одного слова, что не могло не вызвать процессов обобщения.

Ср. еще такие факты: из др.-русск. [бьрьвьно] возникло фонетически закономерно [бревно], но в род. пад. мн. ч. из [бьрьвьнъ]* должно было развиться [бервен]; совр. [бревен] - по аналогии с [бревно]; из др.-русск. [Смольньскъ] должно было возникнуть [Смол’неск], однако в современном русском языке существует форма [Смоленск], которая появилась под влиянием форм косвенных падежей, например род. пад. ед. ч. [Смоленска] из др.-русск. [Смольньска]. Таких примеров можно привести очень
много, однако важно подчеркнуть, что во всех этих случаях на фонетически закономерные процессы оказывали влияние аналогические явления, связанные с обобщением звукового облика форм одного слова.

Вместе с тем здесь наблюдаются и такие факты, которые внешне похожи на изложенные выше, но объясняются иными причинами. Так, например, из др.-русск. [съборъ], [въсходъ], [въстокъ] должно было возникнуть [сбор], [всход}, [веток]. Так оно в целом и произошло: ср. совр. сборы, сборник, всходы, всходить, диалектное всточень (название ветра) и т. п. Однако наряду с этими словами есть и собор, восхождение, восход, восток с [о] на месте слабого [ъ]. Такое двоякое развитие одного и того же слова объясняется тем, что слова без [о] возникли на древнерусской почве в результате фонетического процесса падения [ъ]; слова же с [о] - это результат влияния их церковнославянского произношения. В связи с тем что в старославянском языке изменение [ъ] и [ь] произошло раньше, еще в X - XI вв., в памятниках старославянского происхождения, попадавших на Русь, уже наблюдалось написание о и е на месте сильных [ъ] и [ь]. Древнерусские книжники, произносившие тогда еще [ъ] и [ь] в любом положении, начинали усваивать искусственное произношение церковных слов с [о] и [е] на месте любого [ъ] или [ь]. Из церковнославянского такое произношение постепенно проникло и в живой русский язык.

Падение редуцированных

фонетический процесс утраты ъ и ь как самостоятельных фонем в истории славянских языков (см. Редуцированные). П. р. сыграло большую роль в формировании звукового и грамматического строя всех славянских языков. В период славянской общности произошло ослабление слабых редуцированных - на конце слов (вовъ ), перед полноценными гласными (Къ niga) и перед сильными редуцированными - (šъ vьсь) и потеря ими ударения: * вовъ́ > во́въ. Компенсацией этого ослабления было усиление сильных редуцированных в слоге, предшествующем слабому или (otbc). После образования отделения славянских языков слабые и исчезли во всех славянских языках в разное время (в древнерусском языке в 11-12 вв., а в северных диалектах в 13 в.). Сильные редуцированные во всех славянских языках прояснились в гласные полного образования (явление вокализации). В русском языке ‹ъ> изменилось в, - в: *sъnъ русское «сон», *otьсь > русское «отец».

В сочетании с плавными r и l (между согласными) всегда прояснялись в и (русское *вьрхъ > верх - 13 в.), в диалектах развивалось «второе полногласие» на базе тех же сочетаний (*вьрх > верёх; литературный «верёвка», 13-14 вв.). Заключительным этапом П. р. считается утрата и вокализация особых

редуцированных [ы́] и [и́]: воробья (-би́jь) > воробей (-б’ja) - в сильной позиции; воробию (-биja) > воробья (-б’ja) - в слабой позиции. Эти явления наблюдались уже в период расщепления древнерусского языка, поэтому в украинском и белорусском языках другие результаты.

Н. К. Пирогова.

Большая советская энциклопедия. - М.: Советская энциклопедия . 1969-1978 .

Смотреть что такое "Падение редуцированных" в других словарях:

Фонетический процесс утраты ъ и ь как самостоятельных фонем в истории славянских языков (см. Редуцированные) … Большой Энциклопедический словарь

Фонетический процесс утраты «еров» (ъ и ь) как самостоятельных фонем в истории славянских языков (см. Редуцированные). * * * ПАДЕНИЕ РЕДУЦИРОВАННЫХ ПАДЕНИЕ РЕДУЦИРОВАННЫХ, фонетический процесс утраты ъ и ь как самостоятельных фонем в истории… … Энциклопедический словарь

Редуцированные сверхкраткие фонемы. Славянские языки В древних славянских языках существовали сверхкраткие гласные фонемы, которые обозначались буквами ъ («ер») и ь («ерь») и происходили от праиндоевропейских (и протославянских) кратких ŭ и ĭ.… … Википедия

Утрата редуцированных («сверхкратких») праславянских гласных *ъ и *ь в истории фонетики славянских языков их исчезновение в так называемых «слабых позициях» и изменение в гласные полного образования (в русском *ъ > о, *ь > е) в «сильных… … Справочник по этимологии и исторической лексикологии

Исчезновение в XI XIII вв. существовавших в древнерусском языке гласных неполного образования. см. редуцированные гласные во 2 м значении … Словарь лингвистических терминов

падение - редуцированных процесс исчезновения в XI XIII вв. существовавших в древнерусском языке редуцированных (неполного образования) звуков ъ, ь, и и ы (например, слово «барышня» образовано в результате сокращения от «боярышня», которое, в свою очередь … Этимологический словарь Ситникова

Страны: Польша (до XVI века) Вымер: К началу … Википедия

Самоназвание: język polski, polszczyzna Страны: Польша, США … Википедия

Праславянский язык праязык, от которого произошли славянские языки. Никаких письменных памятников праславянского языка не сохранилось, поэтому язык был реконструирован на основании сравнения достоверно засвидетельствованных славянских и… … Википедия

Падение редуцированных привело к коренной перестройке всей звуковой системы древнерусского языка.

Отражена беглость гласных о, е и в современном русском литературном языке.

Процесс падения редуцированных вызвал большие изменения и в области морфологии.

Билет №14

Последствия падения редуц. в системе гласных.

Процесс падения редуц. (в сильных и слабых позициях) охватил всю территорию распр. ДРЯ и закончился в середине 13 в. Падение редуц. привело к коренной перестройке всей звук. сис. ДРЯ; большие изменения вызвал этот процесс и в области морфологии.

Важнейшими изменениями являются следующие.

В системе гласных звуков сокр. кол-во гласных - исчезли ъ, ь. И как следствие такого исчезновения расширилась сфера употребл. звуков о, е. Сравните: домъ, ледъ - о, е здесь исконные: сон, день, лоб, кусок, конец, весь (здесь о из ъ, е из ь - сънъ, дьнь, лъбъ, кусъкъ, коньць, вьсь ).

После утраты слабых ъ, ь был нарушен ЗОС. Возникли закрытые слоги, нехаракт. для ДРЯ старшего периода. Ср.: после падения: по-сол, лод-ка, весь, страшен ; до падения: посо-лъ, ло-дъ-ка, вь-сь, стра-шь-нъ . Однако надо иметь ввиду, что общая тенденция к открытости слога (расположение звуков по степени возраст. звучности) сохранялась, и чтоважно, она не утратила своего значения в СРЯ до сих пор.

Вследствие падения редуц. в рус. яз. возникли новые чередования гласных звуков в пределах разных форм одного и того же слова - чередование о, е с нулем звука: сон - сна, рожь - ржи, ложь - лжи, кусок - куска, день – дня, пес - пса, пень - пня . Такого рода чер. называют фонетич. беглостью на том основании, что появление беглых звуков о, е обусловлено прояснением ъ, ъ всильной и исчезновением их в слабой позициях. От фонетич. беглости следует отличать беглость по аналогии, или подражательную беглость: лед - льда, камень - камня, ров - рва, потолок - потолка . В словах лед, камень, ров, потолок гласные о, е исконные; в косв. же падежах (льда, камня, рва, потолка) звуки о, е выпадают по аналогии к формам Р.п. сна, дня и подобным..

Явления грам. аналогии, связанные с падением ъ, ь в ДРЯ были многочисл. и разнообр. Отражена беглость гласных о, е и в СРЛЯ.

В ряде говоров ДРЯ, в частности галицко-волынских, в новых закр. слогах гласные о, е стали удлиняться. Так, о изменилось в о долгое , а е в е долгое , кот. стали обозначать в памятниках буквой h а для долгого о не было особого знака, писали два оо напр.: камень – камен` (слог закр., в нем е стал долгим камен" , писали каменh; матерь (В.п. позже И.п), ма-тhре, конь - кōн, коонь; волъ – вōл – воол.

В дальнейшем возникшие в новых закр. слогах долгие о, е перешли в i. Это явл. до сих пор отраж в совр. укр. яз.: камiнь, кiнь, вiл, нiс (нос), захiд (запад), шiсть, нiч, осiнь и подобн. Процесс перехода о в i, е в i, по мнению А.А.Потебни, А.И.Соболевского и др. лингвистов, проходил через стадию дифтонгов. Так, видоизменение ō долгого прошло стадии уо, уе, уи, yi - наконец i; ē - ие - i,

В совр. черниговских говорах и сейчас произносят куонь (конь), пiеч (печь), шiесть (шесть), что может служить доказательством наличия дифтонгов на месте долгих о, е.

В укр. памятниках случаи перехода ē в i, о в i в новых закр. слогах отраж. с 12 в., но особенно ярко в 14-17 вв. Интересно, что в тех же самых словах, если слог был открытым, перехода е, о в i не наблюдалось. Сравните: вiл, но вола, кiнь, но коня, сiм, но семи, нiж –ножа. Чередование i из о или ē в закр. слоге с о, е в открытом - это яркая черта совр. укр. яз.: стiл - стола; двiр - двора, кiнь - коня и др. Рус. и белорус. языков такой переход исконных о, е в новых закр. слогах в i не коснулся. Это особенность укр. яз.

В результате падения редуцированных (прояснение в сильной позиции в гласные полного образования: [ъ] > [о], [ь] > [е] и исчезновение в слабой позиции, т.е. ъ и ь как самостоятельные фонемы в системе русского языка перестали существовать) произошла коренная перестройка всей фонетической системы русского языка.

В ряде случаев фонетический процесс падения редуцированных сыграл роль и в истории морфологической системы русского языка (например, в изменении фонетико-морфологического строения слова), и в истории лексического состава языка (затемнение этимологической структуры слова, разрыв связей исконно родственных слов).

I.Изменение слоговой структуры древнерусского языка и связанные с этим явления.

1. Утратил свою актуальность закон открытого слога (ср. до падения редуцированных в слове домъ было два открытых слога, после падения редуцированных данное слово стало односложным, при-

чем слог стал закрытым).

2. Появилось большое количество односложных слов (сон < сънъ, мир < миръ).

3. Потерял актуальность закон слогового сингармонизма: в одном слоге стали возможны звуки разной зоны (в слове лес после утраты конечного редуцированного в одном слоге оказались вторич но смягченный согласный, гласный переднего ряда и твердый согласный, что было несвойственно древнерусскому языку).

4. Появление новых грамматических форм и новых морфем – возникновение морфем без гласных звуков (корневые морфемы, приставки и суффиксы, нулевые окончания). Причем появление та-

кой морфемы, как нулевого окончания, стало признаком опреде ленных грамматических форм; оно выступает в современном рус ском языке в словах женского и мужского рода 2-ого и 3-его типов склонения, независимо от времени появления этих слов в языке (ср. не только день, но и комсомолец).

II.Образование беглых [о] и [е].

В зависимости от фонетического положения редуцированных возникло чередование [о] и [е] с [o]. Однако уже в древнерусском языке данное чередование можно встретить и в словах, где редуцированных не было (так, в словах ров – рва, лед – льда объясняется действием аналогии: беглые звуки появились на месте [о] и [е]) по аналогии со словами типа сънъ - съна, дьнь - дьня. В дальнейшем в современном русском языке данное чередование из фонетического явления

превратилось в морфологическое – в средство образования форм слов (флажок – флажка, комсомолец – комсомольца).

III. Возникновение новых групп согласных и их изменения.

1. Образование новых групп согласных, ранее отделенных друг от друга редуцированным в слабой позиции (ср. палъка > палка), т.е. появились разнообразные группы согласных, ранее ограничен-

ных в своей сочетаемости.

2. Ассимиляция звуков по глухости (ло[шк]а < ложька, пчела < бче ла < бъчела) – звонкости (изба < истба < истъба; в некоторых случаях результаты ассимиляции отражены в современной орфог-

рафии: трижды < тришды < тришьды и др.), по твердости – мягкости (красный < крас’ный < красьныи), по месту и способу образования, т. е. полное уподобление ([ж]еною < [жж]еною <

[зж]еною < [сж]еною < [съ ж]еною)

3. Диссимиляция представлена в русском языке в меньшей степени,чем ассимиляция. В основном она коснулась групп согласных “взрывной + взрывной” и “аффриката + носовой” (къто > кто >[хто] – исходно оба согласных взрывные, глухие; вместо взрыв ного появляется такой же глухой, заднеязычный, но отличаю щийся по способу образования). Под влиянием орфографии ре-

зультаты диссимиляции в целом утрачены (ср. лишь в произно шении прилагательных мягкий [м’ахк’ий], лёгкий [л’охк’ий]).

4. Оглушение звонких согласных в абсолютном конце слова (кръвь > [кроф’]).

5. Возникновение в результате падения напряженных редуцированных новых сочетаний согласных с [j] ([друз’jа], [колос’jа]).

6. Появление новых сочетаний [тл] и [дл] вследствие утраты редуцированного между этими согласными (ме[тл]а из ме[тьл]а).

7. Упрощение групп согласных, возникших после падения редуци рованных, путем выпадения одного из этих согласных (се[рц]е < се[рдц]е < сь[рдьц]е).

Другим путем освобождения от труднопроизносимых групп согласных было развитие слоговости сонорными с последующим изменением таких сонорных в сочетания с предшествующим глас-

ным, что вызвало появление еще одной категории слов с беглыми гласными (в словах огнь и угль, где после утраты редуцированного в конце слова возникли труднопроизносимое сочетание согласных;

сонорные становились слоговыми, дальнейшее изменение привело к возникновению гласного [о]: огонь, уголь. Подобный процесс развития слоговости широко известен и в формах Р.п. мн.ч. существительных с бывшими основами на *a и *o (ср. современное чередование земля – земель, стекло – стекол).

8. В определенных грамматических формах на конце слова отмеча ется отвердение губного cогласного [м’] > [м] (в форме 1-ого лица ед. ч. настоящего или простого будущего времени глаголов – емь

> ем, дамь > дам; в Т. пад. ед. ч. существительных м. и ср. р., прилагательных и неличных местоимений – новымь > новым, темь > тем; в М. пад. ед. ч. м. и ср. р. прилагательных и местоимений – новомь > новом, томь > том). Но данный процесс не охватывал все грамматические формы: ср. семь, восемь (в данном случае можно предположить, что мягкость конечного губного поддерживается формами косвенных падежей).

IV. Одним из важнейших следствий падения редуцированных является количественное изменение звуковой системы, причем количество гласных звуков уменьшилось, а количество согласных уве-

После падения редуцированных на восточнославянской почве развился звук [ф], исконно чуждый славянским языкам. Звук [в] губно-зубной, попадая в фонетическое положение конца слова, стано-

вится глухим: при образовании этого звука теряется голос и преобладание получает шум, что изменяет его в глухой [ф]. В такое положение звук [в] мог попасть только после падения редуцированных, т.к. до этого [в] не могло быть в абсолютном конце слова.

Падение редуцированных вызвало совершенно новое для древнерусского языка явление – наличие шумного согласного в абсолютном конце слова. В такой позиции произошло оглушение звонких шумных. Все это обусловило то, что в определенных фонетических положениях глухость – звонкость перестала играть фонематическую роль, т.к. слова, различающиеся глухими и звонкими со-

гласными, в таких положениях перестают быть противопоставленными друг другу (ср. древнерусские слова [прудъ] и [прутъ] в современном языке совпадают в одном звуковом комплексе [прут]).

VI. Полное освобождение твердости – мягкости согласных от позиционных условий.

Утрата слабых редуцированных вызвала процессы ассимиляции согласных по признаку твердости – мягкости (ть[мьн]ыи > те[м’н]ый > [т’омный]). После падения редуцированных на конце слов оказывались как твердые, так и мягкие согласные, причем в русском языке в определенной степени здесь развивался процесс отвердения мягких губных согласных звуков (в основном это касается одного губного согласного – [м]: ср. в форме 1-го лица ед.ч. настоящего времени от глагола

дати вместо [дамь] возникло [дам‘], а затем [дам] и т. д.).

Итак, в русском языке твердость – мягкость согласных приобрела полную независимость от позиционных условий: в результате падения редуцированных твердые и мягкие согласные перестали быть неразрывно связаны с качеством последующего гласного, освободив-

шись от этой зависимости в положении конца слова и перед согласными, возникла противопоставленность твердых и мягких согласных.