Михаил георгиевич романов младший. Куда исчез и кем стал великий князь Михаил, брат императора Российской империи Николая II? Последняя великая княгиня

Великий князь Михаил Александрович Романов закончил свою жизнь в ночь с 12 на 13 июня 1918 года недалеко от Перми.

Пермские чекисты презрительно именовали его “Мишкой” или же “калифом на час”, помятуя о том, что

Но какое дело было не состоявшемуся царю до тех, кто когда-то был “ничем”: свои последние дни в Перми он провел в ожидании, старался не беспокоиться, гулял и вспоминал об ушедшем, мечтал о встрече с той, которая стала его самой большой любовью в жизни…

Великий князь Михаил Александрович 1905г.

“Ужас как разлука действует на нервы, всякий пустяк волнует и расстраивает. Я сегодня что-то совсем не могу писать, а мне так хочется выразить тебе все те чувства, которые рвутся из моей груди, так хочется тебе высказать всю мою безграничную любовь и преданность – если бы ты знала, моя дорогая, как я изнемогаю от такой жизни без тебя, без ласки, без любви!”
Из письма Великого князя Михаила Александровича Наталье Брасовой 27 августа 1916 года.

Великий князь Михаил Романов был младшим и самым любимым сыном императора Александра III: родился 22 ноября 1878 года в день Архангела Михаила, в честь которого и получил свое имя. Ни при каких обстоятельствах он не мог рассчитывать на скипетр и корону, поэтому вел довольно счастливую жизнь: по мнению общества Михаил был баловнем судьбы, беззаботным, увлеченным автомобилями, спортом, скачками…

Великий князь Михаил Александрович в детстве

Но внезапно в 1899 году умирает от туберкулеза его брат – Георгий, от которого он унаследовал право быть наследником русского престола и значительную часть его имущества, в том числе обширное имение Брасово. После рождения у Николая II долгожданного сына Алексея Михаил получил звание “правителя государства”. Но все это никак не повлияло на его размеренную светскую жизнь и о нем заговорили лишь после его скандального брака.

Великий князь Михаил Александрович 1896

Как и все Великие князья, Михаил по традиции был профессиональным военным и в 1908 году командовал эскадроном лейбгвардии кирасирского полка Ее императорского Величества Марии Федоровны, “синими кирасирами”, как их звали в высшем свете. Полк располагался в Гатчине, под Петербургом. Регулярно давались балы и светские рауты, на одном из которых и произошло знакомство Великого князя с Натальей Сергеевной Вульферт, женой ростмистра В.Вульферта.

Наталия Сергеевна была дочерью известного в те годы адвоката С.Шереметьевского. В 16 лет она вышла замуж за музыканта Сергея Ивановича Мамонтова, племянника самого Саввы Мамонтова, но брак был недолгим и был разорван по инициативе самой Натальи Сергеевны. Следующим ее мужем стал офицер кирасирского полка В.Вульферт, которому она родила двоих детей (по другой версии ребенок был всего один, девочка, и ее отцом был Сергей Мамонтов). Но стоит отметить одну особенность – Наталья Сергеевна выбирала для себя удивительно похожих внешне мужчин – на фото все три ее избранника почти как близнецы! Роман с Великим князем перевернул всю жизнь этой красавицы и может быть даже не дал возможности России пойти иным путем, чем тот, что мы знаем. Но история не терпит сослагательного наклонения и поэтому не стоит гадать, что было бы, если бы не было бы этого романа и этой любви…

Великий князь Михаил Александрович

Наталья Сергеевна Брасова

Они влюбились друг в друга с первого взгляда. При дворе сразу же поползли сплетни и слухи. Император Николай II был возмущен поведением брата и резко возражал против возможного брака. Тем не менее Великий князь выбрал себе далеко не простую женщину, вот как описывает встречу с Натальей Вульферт французский посол Морис Палеолог: “Проезжал около четырех часов по Литейному, я заглянул в антикварную торговлю Соловьева. Я стал рассматривать, в глубине безлюдного магазина, прекрасные французские издания XVIII века. В это время входит стройная дама лет тридцати и садится за столик, на который для нее кладут папку с гравюрами. Она прелестна. Ее туалет свидетельствует о простом, индивидуальном и утонченном вкусе. Из-под растегнутой шеншиловой шубки видно платье из серебристо-серого шелка, отделанное кружевами. Шапочка светлого меха очень идет к ее пепельным волосам. Выражение лица гордое и чистое; черты прелестны; глаза бархатистые. На шее, при свете зажженной люстры, сверкает ожерелье из чудного жемчуга. С большим вниманием разглядывает она каждую гравюру; иногда она от напряжения мигает и приближает лицо к гравюре. По временам она, наклоняется направо, где около нее поставлена табуретка с другой папкой гравюр. Малейшее ее движение отдает медленной, волнистой, нежащей грацией…”

Великий князь Михаил Александрович и Наталья Сергеевна Брасова – минуты покоя

Ах этот льстец Палеолог, дальнейшие его суждения о красавице Брасовой несколько иные и рисуют ее далеко не с привлекательной стороны и кратко описывают то, что произошло в дальнейшем в жизни этой любовной пары: “Г-жа Вульферт, особа интеллигентная, ловкая и энергичная, повела дело необычайно искусно. Прежде всего, она развелась с Вульфертом. Потом она родила. Тогда великий князь объявил о своем решении вступить с ней в брак, несмотря на крайнее недовольство государя. В мае 1913 г. любовники поселились в Берхтесгадене, на границе Верхней Баварии и Тироля. В одно прекрасное утро они выехали в Вену, куда раньше отправился их доверенный. В Вене была православная церковь, устроенная сербским правительством для своих подданных. Настоятель этой церкви за тысячу крон наскоро тайно обвенчал высокую чету.

Извещенный об этом браке, Николай страшно прогневался. Он издал торжественный манифест, лишавший своего брата права условного регентства, которое он ему даровал по случаю рождения наследника. Кроме того, он учредил над ним, по сенатскому указу, опеку, как это делается над несовершеннолетними или слабоумными. Въезд в Россию ему был воспрещен.

Но пришлось, все-таки, считаться с некоторыми последствиями совершившегося факта. Нужно было, например, придумать фамилию для той, которая отныне стала законной супругой великого князя Михаила. Брак ее был морганатический, и стать особой императорской фамилии, носить имя Романовых — она не могла; поэтому она приняла титул графини Брасовой, по имению, принадлежавшему великому князю; было даже получено высочайшее согласие на титул графа Брасова для ее сына. Супруги-изгнанники вели самый приятный образ жизни — то в Париже, то в Лондоне, то в Энгадипе и в Канн. Сбылось то, чего желала Наталия Сергеевна…”

Великий князь Михаил Александрович и Наталья Сергеевна Брасова

Жуковский С.Ю. Малая гостиная в имении “Брасово” 1916
(Оренбургский областной музей изобразительных искусств)

Георгий Михайлович Брасов в юности

Всего несколько строк, но сколько за ними стояло переживаний и попыток узаконить свои отношения. Казалось бы все в конце-концов закончилось хорошо, но…война и революция разрушили эту семейную идиллию. С началом войны Великий князь Михаил Адександрович отбыл на фронт и возглавил “Дикую дивизию”, кавалерийскую часть, состоящую из уроженцев Кавказа. Затем он становится генерал-инспектором кавалерии и за отличия в боях получает Георгиевский крест… но 1917 год рушит и это.

2 марта 1917 года император Николай II отрекся от престола в пользу Михаила: “Его Императорскому Величеству Михаилу. Петроград. События последних дней вынудили меня решиться бесповоротно на этот крайний шаг. Прости меня, если огорчил тебя и что не успел предупредить. Останусь навсегда верным и преданным братом. Возвращаюсь в Ставку и оттуда через несколько дней надеюсь приехать в Царское Село. Горячо молю Бога помочь тебе и твоей Родине. Ники” – слова телеграммы Николая II, оправленной после отречения брату. 3 марта 1917 года уже и Великий князь Михаил объявил о своем решение отречься от престола или взойти на него только после решения Учредительного Собрания , которого не последовало и Россия была ввергнута в пучину Гражданской войны.

Отказ «восприять Верховную власть» в.к. Михаила Александровича. 3 марта 1917. …принял я твердое решение в том лишь случае восприять верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего, которому надлежит всенародным голосованием, чрез представителей своих в Учредительном Собрании, установить образ правления и новые основные законы Государства Российского. Посему, призывая благословение Божие, прошу всех граждан державы Российской подчиниться Временному правительству, по почину Государственной думы возникшему и облеченному всею полнотою власти, впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования Учредительное собрание своим решением об образе правления выразит волю народа.

3 (16) марта в ответ на Манифест отречения Николая II был составлен «Манифест Михаила» (опубликован 4 (17) марта). В нём Михаил Александрович призвал всех граждан России подчиниться Временному правительству и объявил, что примет верховную власть только в случае, если народ выразит на то свою волю посредством всенародного голосования на выборах представителей в Учредительное собрание, которое должно было решить вопрос об «образе правления» государством. Таким образом, возвращение монархии (в конституционной её форме) не исключалось юридически, но стало невозможным фактически.

Великикй князь Михаил Александрович и графиня Наталья Сергеевна Брасова – минуты счастья

Счастливая жизнь закончилась: любимая Гатчина стала последним мирным приютом для Михаила Александровича и Натальи Сергеевны. Они вели тихую и размеренную жизнь, но уже в 9 марта 1918 года Совет Народных Комиссаров постановил: “Бывшего великого князя Михаила Александровича Романова, его секретаря Николая Николаевича Джонсона, делопроизводителя Гатчинского дворца Александра Михайловича Власова и бывшего начальника Гатчинского железнодорожного жандармского управления Петра Людвиговича Знамеровского выслать в Пермскую губернию впредь до особого распоряжения”. Вместе с ними поехала и Наталья Сергеевна Брасова.

Пермь. Одна из последних фотографий Великого князя Михаила Александровича с секретарем Николаем Николаевичем Джонсом 1918г.

В Перми Великий князь поселился в бывшей гостинице Королева и ежедневно ходил отмечаться в милицию. Режим по немногу ужесточали и благодаря уговорам мужа Наталья Сергеевна покинула Пермь. Она металась по чиновничьим кабинетам, стараясь облегчить участь мужа, но… В ночь на 13 июня 1918 года Великий князь Михаил Александрович Романов был подло убит. Вот как пишет о последних минутах этого убийства А.В.Марков, участник революционного движения и установления советской власти в Перми: “Все вышли из фаэтонов. Марков тут же выстрелил в голову Джонсона и убил его наповал. Колпащиков тоже сделал выстрел, но неудачно. Жужгов ранил великого князя, хотел выстрелить ещё, но случилась осечка, патроны были самодельными. Михаил побежал на Маркова, прося его проститься с Джонсоном, но был убит выстрелом в упор. Светало, поэтому трупы только забросали сверху ветками, а чуть позже закопали под деревьями.”

Несмотря на то, что руководителям Пермского Чрезвычайного Комитета по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем были в деталях известны обстоятельства похищения и убийства великого князя Михаила Александровича Романова, материалы расследования Пермской ЧК были сфальсифицированы и за «участие в организации побега» великого князя Михаила Александровича (Романова) и его секретаря Джонсона Н.Н. в различное время без суда как «организаторы и пособники побега» Михаила Александровича Романова были взяты в качестве заложников, а затем по постановлению Пермской губчека от 9 октября 1918 г. незаконно расстреляны:

1. Знамеровский Петр Людвигович – бывший жандармский полковник, 1972 г. рождения, проживавший на момент ареста по адресу: г. Пермь, ул. Кунгурская, дом 8 (место рождения не установлено).
2. Знамеровская Вера Михайловна, 1886 г. рождения, проживавшая на момент ареста по адресу: г. Пермь, ул. Кунгурская, дом 8 (место рождения не установлено).
3. Лебедева Серафима Семеновна, 1882 г. рождения, – служащая Петроградской центральной электрической станции, проживавшая на момент ареста по адресу: г. Пермь, ул. Монастырская, дом № 4, кв. 1 (место рождения не установлено).
4. Борунов Петр Яковлевич – бывший шофер Михаила Александровича Романова (год и место рождения не установлены).
5. Челышев Василий Федорович – камердинер великого князя Михаила Александровича Романова (год и место рождения не установлены).
6. Смирнов Сергей Николаевич – секретарь и управляющий делами княгини Елены Петровны, дочери короля Сербии Петра I (дата и место рождения не установлены).
7. Мальцев (имя, отчество, дата и место рождения не установлены.

Музей Михаила Романова в Перми

К очередной годовщине «профанации» всех православных жителей планеты каиниты уже раскручивают новый сценарий – из-за неудач с семьёй императора в раскрутке их «убийства». Теперь каиниты заняты поисками «мученической кончины» брата императора Российской империи Николая II – Великого Князя Михаила Александровича.

Родной брат императора России Николая II – Великий Князь Михаил Александрович умер в 1949 году. Проживал на территории СССР. Как и вся императорская семья.

Понять смысл спасения семьи императора можно лишь зная настоящие пророчества, а не фальшь, которой нынешнее каинитское руководство МП (Московской патриархии) засыпало все типографии – штампуя липовую макулатуру, вдалбливая в умы православных людей со страниц миллионных тиражей ложь. Она помогает этим самым каинитам прекрасно себя чувствовать у церковного руля, зарабатывая при этом на доверчивых гражданах большие деньги, высасывая последние гроши из рук неграмотных стариков.

И «разводя» богатых и глупых меценатов – при помощи которых они всё стали миллионерами и миллиардерами. А страна всё больше погружается в пучину хаоса, оттого, что всё руководство МП работает на руку и в согласии с врагами России, которые уже добились деградации РПЦ и подвинули благодаря этому Россию близко к пропасти.

Но тайна спасения императорской семьи не позволит этим чудищам в священнических облачениях свалить страну в бездну, и восторжествующая истина поставит конец на карьерах каинитов. А они, подобно «волкам в овечьих шкурах», расхищали стадо овец Христовых, пытаясь поглотить его полностью.

Но подавятся «императорскими костями». Которые сами же и вбросили в это стадо.

Многие православные попались на хитрую уловку, когда лже-догмат о «императоре-искупителе», придуманный архиепископом евреем Храповицким (Блюмом), в 90-е годы 20 века был вброшен из РПЦ за Рубежом через МП в умы славян. Ведь искупителем является лишь Исус Христос!

Большинство православных забыли простую истину, что помазанник божий, кем являлся государь Николай II, не может исчезнуть просто так. Ни при каких условиях Господь не попустит благочестивому государю не благодарной смерти. Об этом возвещают многие псалмы.

А Николай II был очень благочестивый. Да, ни при каких условиях ни одна кость помазанника Божия не сокрушится, и ни один волос не упадёт с головы помазанника Божия. И у него будет обязательно смерть спокойная, а на его могиле будут происходить чудеса и исцеления.

Забыли православные и о том, что канонизировать императора имеет право исключительно Собор – Собор Поместный!

Но не Архиерейский, на котором просто «кинули» кость православным, чтобы они «заткнулись» и не требовали дальнейших шагов в восстановлении истины к событиям 1917 года. А также, чтобы Народ меньше интересовался тем, что на самом деле произошло с семьёй императора.

Ведь Царя предала именно каинитская верхушка РПЦ, которая мало того что уже с 1912 года распорядилась не вынимать на проскомидии частичку за здравие императора, помазанника Божия. Каиниты Синода виновны в том, что ввёли в заблуждение не только Российскую Империю, но и весь Мир. Тем, что признали ложный манифест, напечатанный на машинке двумя евреями – Базили с Лукомским и подписанный евреем Фредериксом, – за «истинный акт об отречении».

Этим и создали условия для гражданской войны и внешней интервенции, приведшей к развалу всей Империи, к потере больших территорий и десятков миллионов человеческих жизней.

Потому вся вина за отстранение от управления страной ея законного государя императора Николая II лежит исключительно на каинитах, не законно и не канонично захвативших в свои руки управление РПЦ и приведших к Первой Мировой войне, революционным событиям, гражданской войне и последующей интервенции со стороны иностранных государств.

Православный народ должен требовать от верхушки МП созыва Поместного Собора, чтобы заставить весь Синод во главе с Гундяевым покаяться перед императором за его предательство их предшественниками каинитами. Они рулили РПЦ в начале XX века, а каиниты подсунули свой хитрый план, где люди каются в селе Тайнинском на сборищах организованных каинитами, а те им «типа отпускают грехи».

Но ведь Русский народ не виновен в предательстве императора! Это дело рук исключительно каинитов, сваливших вину на народ.

В 2000 году были ещё и две финансовых причины – краткосрочная и долгосрочная, – по которым те самые Редигер с Гундяевым форсировали события по «лжеканонизации» семьи последнего императора Российской Империи.

Долгосрочная причина: необходимо было к приезду в Россию из Мадрида Собчака, как личного адвоката дочери обергруппенфюрера СС Марии Гогенцоллерн (см.), сделать «канонизацию».

Это нужно было, чтобы Собчак уже занялся оформлением на них доли императора в ФРС.

Но тот сдох от переутомления с проститутками. Запив виагру коньяком. Так и не приступив к финансовой афёре.

Краткосрочная причина: РПЦЗ не шла на объединение с МП, пока в МП не прославят семью императора. Хотя в самой РПЦЗ императорская семья также не была прославлена Поместным Собором.

Всё это делал незаконно в 1981 году архиерейский собор. А основанием для того собора стало «заочное отпевание семьи императора», осуществлённого 17 июля 1969 года в Брюсселе. Его которое провёл архиепископ Вашингтонский Никон, который в годы войны воевал против СССР.

Он был главным войсковым священником всех подразделений подчинявшихся обргруппенфюреру СС Владимиру Кирилловичу (отцу лже-царицы Марии Владимировны), сидевшему в штабе Гитлера. Его Ротшильды предполагали в случае захвата СССР на должность марионеточного «императора».

Более того, в том же 1981 году, каинитская верхушка РПЦЗ «прославила всех скопом» 11 человек. А ведь Демидова была католичка. А Трупп – лютеранин.

Когда государя Николая II в 2000 году типа «канонизировали», то сами каиниты, как не раскручивали перед всем миром афёру «мученичества семьи императора», не посмели провести эту формулировку на соборе.

Назвали семью Государя – страстотерпцами. И это решение должен закрепить Поместный Собор.

Казалось бы, всё просто. Разве кто против этого? Ан – нет! Каиниты ни при каких обстоятельствах не соберут таковой, ибо для них смерти подобно, если государя прославит в лике святых Поместный Собор.

А потому каиниты не решились формулировку мученичества применить в отношении семьи императора. От этого они не собирают Поместный Собор. Каиниты, которые управляют МП знают, что император Николай II не был убит. Он умер своей смертью.

* * *

Император Николай II похоронен на кладбище Красная Этна в Нижнем Новгороде 26 декабря 1958 года. Отпевал его и хоронил знаменитый Нижегородский старец Григорий Долбунов.

Императрица Александра Фёдоровна «почила в Бозе» 20 апреля 1948 года на территории Троицкого Старобельского монастыря Луганской области.

Старшая дочь великая княжна Ольга похоронена 19 января 1976 года в Вырице под Петербургом под именем Наталии Михайловны.

Вторая дочь великая княжна Татьяна, похоронена 21 сентября 1992 года в селе Солёном Мостовского района Краснодарского края.

Третья дочь великая княжна Мария похоронена 27 мая 1954 года в селе Арефино, Вачского района Нижегородской области под именем Марии Петровны.

Четвёртая дочь великая княжна Анастасия похоронена 27 июня 1980 года на станции Панфилово Новоаннинского района Волгоградской области под именем Александры.

Наследник престола Царевич Алексей умер 18 декабря 1980 года в Москве, и, как премьер-министр СССР, погребён в Кремлёвской стене. По традиции в СССР – как член Политбюро.

Родной брат императора Николая II великий князь Михаил Александрович умер 3 апреля 1949 года в Вырице под Петербургом и похоронен на территории Казанского храма.

В годы Первой Мировой Войны брат императора великий князь Михаил Александрович Романов в звании генерал-майора командовал «дикой дивизией», состоявшей из выходцев с Северного Кавказа. Позднее – 2-м кавалерийским корпусом. За это получил Георгиевский Крест.

Февральский переворот застал Михаила Романова в Гатчине. 3 марта 1917 года в 10 часов утра на питерской квартире князя Путятина организаторы переворота Керенский, Львов, Некрасов и другие предъявили Михаилу Романову фальшивку «манифест об отречении». Его напечатали два еврея Н. И. Базили и А. С. Лукомский. Подписал тоже еврей Фредерикс. После чего потребовали от Михаила сложить с себя власть под угрозой применения оружия.

Михаил Александрович, не знавший на тот момент, где его брат Николай II, и что с ним, взял лист и написал акт о своём отречении от власти. Но в пользу созыва Учредительного Собрания.

После Октябрьского переворота Петроградский ВРК 13 ноября 1917 года рассмотрел вопрос о переводе великого князя Михаила Александровича из Петрограда в Гатчину или Финляндию. Однако в начале 1918 года Михаила Романова сослали в Пермь, где он под охраной 10 солдат проживал в гостинице, т.н. «Королевского Двора», расположенной в полукилометре от набережной реки Камы.

13/26 июня Михаил Александрович Романов смог сбежать из Перми в Белогорский монастырь, находившийся в 90 километрах от Перми. А спустя несколько дней после появления Михаила Романова в монастыре, умер инок Михаил Поздеев, удмурт, родившийся рядом с монастырём в деревне Дебёсы. И великому князю Михаилу дали документы и биографию этого умершего монаха. Это позволило ему несколько месяцев спокойно находиться при монастыре.

Оттуда с игуменом Серафимом и братией Серафимо-Алексеевского скита Белогорского Свято-Николаевского монастыря Пермской губернии Михаил Романов перебрался в Сибирь. Оставив документы Поздеева в монастыре другому человеку. А далее через полмира прибыл в Вырицу и жил под именем Серафима Вырицкого.

А сам настоящий Серафим (Муравьёв) Вырицкий с должности Духовника Александро-Невской Лавры был в 1930 году отправлен на покой в посёлок… по благословению Митрополита Серафима (Чичагова). Затем оттуда переехал в построенный им самим ещё при мирской жизни Иверский монастырь в Выксе на территории Нижегородской области, где и почил в Бозе. А его супруга схимница Серафима в это время «подтверждала легенду» великому князю Михаилу Романову в Вырице.

Когда в Вырицу во время войны вошли немецкие и румынские войска из восточной Румынии – исключительно православной, – то некоторые их командиры частенько заходили в гости к Серафиму Вырицкому, под именем которого тогда там проживал великий князь Михаил Романов.

Они подолгу оставались у него на беседы, которые велись на французском, немецком и английском языках. Ими блестяще владел Михаил Романов. И потому эти офицеры не принесли никакого вреда самому городку Вырица.

А ведь настоящий Серафим Вырицкий – Василий Муравьёв не владел в совершенстве европейскими языками. Да и все старожилы Вырицы прекрасно знали, что в Вырицу из Питера приехал жить не Муравьёв, а Иван Чуриков – псевдоним Михаила Романова, живший под именем Серафима Вырицкого.

* * *

Чтобы понять, как всё это происходило, необходимо смотреть на события с позиции фундаментального православия, духовными нитями которого пронизаны все живущие в Духе Святом.

В конце 19 века в Гефсиманском скиту Троице Сергиевой Лавры подвизался знаменитый на всю Российскую Империю старец Варнава (Меркулов), умерший 17 февраля 1906 года. Иеромонах Варнава был для России таким же духовным руководителем и наставником, как преподобный Серафим Саровский, Оптинские старцы и праведный Иоанн Кронштадтский.

Старец Варнава перезнакомил много людей, являвшихся его духовными чадами с императором НиколаемII и его братом великим князем Михаилом. Именно он окормлял семью Ольги Ивановны и Василия Николаевича Муравьёвых, которые выделяли деньги на строительство Иверско-Выксунской женской обители Нижегородской губернии и принявшими схимы с именами Серафима и Серафим, который вырастил огромную плеяду иерархов в СССР.

В начале 20 века в Санкт-Петербурге, куда часто приезжал старец Варнава и жил у Муравьёва, были Землячества, объединявшие уроженцев одной местности, приехавших на заработки или постоянную жизнь в столицу. И одним из наиболее крупных было Ярославское Землячество.

Василий Муравьёв в 1905 г. стал действительным членом Ярославского благотворительного общества, постоянными участниками которого на тот момент времени являлись многие очень известные иерархи Русской Православной Церкви. Такие как Иоанн Кронштадтский, епископ Гдовский Вениамин (Казанский), ректор Санкт-Петербургской Духовной Академии и духовник императорской семьи Архиепископ Полтавский Феофан (Быстров), ставший другом Муравьёва.

В 1908 году в Общество вступил Архиепископ Тихон, впоследствии ставший Патриархом.

В состав Ярославского благотворительного Общества входили государственные чиновники – члены Государственного Совета, в том числе будущий премьер Б.В. Штюрмер; князь Дмитрий Шаховской; выдающийся скульптор Александр Михайлович Опекушин; потомственные почётные граждане Елисеевы и многие другие благочестивые православные люди.

1 августа 1903 года представители Ярославского Общества присутствовали на торжествах прославления в лике Святых Серафима Саровского, и вместе с императорской четой были супруги Муравьёвы и Митрополит Петергофский Серафим Чичагов.

* * *

Первый комендант Екатеринбурга полковник Шереховский назначил Дмитрия Аполлоновича Малиновского начальником команды офицеров, которой поручено было разобраться с находками в районе Ганиной Ямы.

29 июля 1918 года капитан Малиновский получил приказ обследовать район Ганиной Ямы.

28 июля в штаб был приглашен Алексей Павлович Намёткин, и ему со стороны военных властей, так как гражданская власть ещё не сформировалась, было предложено заняться расследованием дела об императорской семье. После этого приступили к осмотру Ипатьевского дома.

Для участия в опознании пригласили доктора Деревенко и старика Чемодурова; в качестве эксперта принимал участие профессор Академии Генштаба генерал-лейтенант Медведев.

30 июля, захватив с собой поручика А. Шереметьевского, следователя по важнейшим делам Екатеринбургского Окружного суда А.П. Наметкина, нескольких офицеров, врача наследника, В.Н. Деревенко и слугу государя Терентия Ивановича Чемодурова, он выехал туда.

Так началось следствие по делу об исчезновении государя Николая II, императрицы, цесаревича и великих княжон. Комиссия Малиновского просуществовала около недели.

Намёткин, осматривая дом Ипатьва со 2 по 8 августа, располагал публикациями постановлений Уралсовета и президиума ВЦИК, сообщавшими о расстреле Николая II.

Осмотр здания, следы выстрелов и признаки пролитой крови подтвердили известный факт – возможную гибель людей в этом доме. Что же касается других результатов осмотра дома Ипатьева, то они оставляли впечатление неожиданного исчезновения его обитателей.

5, 6, 7, 8 августа Намёткин продолжал осмотр дома Ипатьева, описал состояние комнат, где содержались Николай Александрович, Александра Фёдоровна, царевич и великие княжны. При осмотре нашёл много мелких вещей, принадлежавших, по словам камердинера Терентия Ивановича Чемодурова и врача Владимира Николаевича Деревенко, членам императорской семьи.

Будучи опытнейшим следователем, Наметкин, заявил, что в Ипатьевском доме произошла имитация казни, и что ни один из членов императорской семьи там расстрелян не был.

Свои данные он повторил официально в Омске, где на эту тему дал интервью иностранным, главным образом американским корреспондентам, заявив, что у него имеются доказательства того, что императорская семья не было убита в ночь с 16 на 17 июля. Он собирался эти документы обнародовать в скором времени. За это его заставили передать следствие. А после передачи дела, дом, где он снимал помещение сожгли, что привело к гибели архива Намёткина.

7 августа 1918 года состоялось заседание отделений Екатеринбургского Окружного суда, где неожиданно для прокурора Кутузова, вопреки соглашениям с председателем суда Глассоном, Екатеринбургский Окружной суд, большинством голосов, решил передать «дело об убийстве бывшего государя императора Николая II» члену суда Ивану Александровичу Сергееву.

13 августа А.П. Наметкин выполняя решение председателя Екатеринбургского Окружного Суда В. Казем-Бека за №45 от 8 августа и требования прокурора Суда Кутузова №195 от 10 августа; повторного требования председателя Екатеринбургского суда В. Казем-Бека №56 от 12 августа о передаче «Дела государя Николая II» – передал на 26 пронумерованных листах «Дело государя Николая II» члену Екатеринбургского Окружного суда И.А. Сергееву. Для дальнейшего судебного производства.

Главное отличие в работе сыщика на месте происшествия кроется в том, чего нет в законах и учебниках, чтобы планировать дальнейшие мероприятия по каждому из обнаруженных существенных обстоятельств. Тем и вредна их замена, что с уходом прежнего следователя иной раз пропадает его замысел по распутыванию клубка возникающих загадок.

Сергеев сознавал всю сложность расследования, понимая, что главное нужно обнаружить тела убитых. Ведь в криминалистике существует жёсткая установка: «нет трупа – нет убийства».

Большие ожидания возлагались на экспедицию к Ганиной Яме, где обыскали местность, откачали воду из шахт. Но… нашли лишь «труп» собачки великой княжны Анастасии. Сергеев опросил свидетелей, назначал экспертизы, нашёл новую улику – черновик телеграммы, посланной Уральским облсоветом ВЦИК, где, вроде бы, говорится об убийстве Николая II.

Но тут подобралась другая группа показаний, явно противоречащих слухам об убийстве императора. Несколько свидетелей видели, как Николая II усаживали в вагон, а другой свидетель повторял слова охранника Дома Особого Назначения – Варакушева, мол, «сука Голощекин всё врет», а на самом деле императорская семья отправлена поездом в Пермь.

Кроме того, нашлись свидетели, которые видели бывшую императрицу и её детей в Перми. А врач Деревенко, лечивший наследника, как и Боткин, раз за разом свидетельствует, что доставленные ему неопознанные трупы – не император и не наследник, так как у императора на голове (черепе) должен быть след от удара японской сабли в 1891 году.

А тут ещё арестованный член Уралоблсовета Сакович стал утверждать, что Совет обсуждал планы истребления императорской семьи лишь в начале апреля 1918 года, когда только готовился её переезд из Тобольска, а позднее он этот вопрос не обсуждал.

Обнаружение предметов императорской семьи служило в те годы достаточным поводом для расстрела на месте. Сергеев учитывал реальную обстановку и в поручениях через воинских начальников претендовал хотя бы на допрос интересовавших его людей.

В связи с захватом Белой армией Перми, он через генерала Пепеляева просил задержать: экс-председателя Верх-Исетского Исполкома С.П. Малышкина, экс-военкома Петра Захаровича Ермакова (1884+1952), большевиков Н.С. Партина, В.И. Леватных, А. Костоусова, П.С. Медведева и Я.Х. Юровского, имея сведения, что некоторые из них заключены в тюрьму Перми. И сохранить в настоящее время жизнь тех, кого перечислял в направляемом списке.

Когда по заданию Сергеева новый начальник угрозыска Екатеринбурга Плешков, направил запрос начальнику тюрьмы от 24.09.1918 г. за № 2077 о доставке на допрос бывшего охранника Ипатьевского дома А.Н. Комендантова, то получил деликатный ответ об отправке его «в расположение военных властей », означающее в подобных справках расстрел.

Совсем беспрецедентным выглядело постановление от 11.11.1918 г. об освобождении М.Д. Медведевой. Сергеев доказательно обосновал отсутствие в её поведении признаков укрывательства преступлений, и через 3,5 месяца тюрьмы она вышла из нее.

Надворный советник Александр Фёдорович Кирста, подключился к делу бывшего государя почти одновременно с Намёткиным. Обстоятельства сложились так, что А.Ф. Кирста был назначен начальником уголовного розыска после того, как белые войска заняли Екатеринбург.

Среди прочих дел Кирста должен был обеспечить розыскные мероприятия по поиску доказательств убийства в Ипатьевском доме. Тщательный осмотр Ганиной Ямы показал, что, скорее всего, здесь произошло только сжигание одежды узников ДОНа. Следов уничтожения или захоронения тел не обнаружено.

Кирста сравнивал находки с нарочито напоказ созданной атмосферой чего-то сверх важного, происходящего здесь – двухдневное оцепление, неизвестно для чего взрываемые в шахтах гранаты, демонстративные поездки в тот район первых лиц Советской власти города. И у него возникла мысль, что была устроена демонстрация-симуляция, которая прикрывала что-то действительно происходящее, но не здесь.

Трудно представить, чтобы большевики, решив уничтожить тела убитых членов императорской семьи, не сумели бы сделать это скрытно, не привлекая внимания, особенно если сравнить ситуацию в Екатеринбурге с казнью в Алапаевске. Там живых побросали в шахты, так что двое суток можно было слышать молитвы и стоны раненных мучеников.

Но этими своими доводами Кирста только разозлил Шереметьевского, и тот, человек мстительный и излишне бдительный, в конце августа 1918 г. предъявил компромат на Кирсту начальнику гарнизона генерал-майору Голицину, который тут же приказал арестовать Кирсту. И освободили его только после отъезда Голицина на фронт, по приказанию генерала Гайды.

В декабре 1918 г. генерал Пепеляев занял Пермь, и туда для создания аппарата контрразведки откомандировали чиновников из Екатеринбурга. В их числе оказался Кирста, назначенный на должность помощника начальника военного контроля 1 Средне-Сибирского корпуса и личное указание чешского генерала Гайды проверить слухи о том, что семья императора была в Перми.

Свои действия Кирста, согласно приказу Гайды, не должен был координировать с Сергеевым, который вёл следствие в Екатеринбурге. Чтобы, с одной стороны, проверить себя, а с другой, уберечься от возможных упреков в увлечении новыми версиями, Кирста приглашал на допросы товарища прокурора Пермского Окружного суда Д. Тихомирова.

* * *

Достижением контрразведки явился арест сестры председателя Уральской ЧК Федора Лукоянова, Веры Николаевны Лукояновой-Карнауховой, давшей очень важные сведения.

Сергей Желенков

Годы жизни: 22 ноября 1878 - 13 июня 1918.

Претендент на титул 15-го Императора Всероссийского волею императора Николая II: 2 марта 1917 - 3 марта 1917.

Петроград.

Его Императорскому Величеству Михаилу Второму. События последних дней вынудили меня решиться бесповоротно на этот крайний шаг. Прости меня, если огорчил тебя и что не успел предупредить. Остаюсь навсегда верным и преданным братом. Горячо молю Бога помочь тебе и твоей Родине.

Ники.

Такой телеграммой попытался известить брата о тяжёлой ноше, возлагаемой на него, новоиспечённый гражданин Николай Александрович Романов. Это послание так никогда и не дошло до адресата. Вечность качнулась эхом совпадений: Михаил-Михаил, Ипатьевский-Ипатьевский, Пермь-Пермь…

Михаил Романов родился 22 ноября (4 декабря) 1878 года. Он был любимым ребёнком в семье императора Александра III.
Царь позволял ему такие шалости, которые другим детям редко сходили с рук.
Наследником престола в первый раз Михаил стал уже в другое царствование - в 1898 году вследствие смерти от туберкулеза своего брата Георгия Александровича. Он унаследовал значительную долю его имущества, в том числе обширное имение Брасово. После рождения у Николая II сына Алексея Михаил получил звание «правителя государства».
Молодой великий князь вёл обыкновенную для петербургского высшего общества жизнь и до 1917 года всеобщее внимание привлёк к себе лишь однажды, тайно вступив в скандальный морганатический брак.
В 1908 году он командовал эскадроном кирасирского Её Величества полка, шефом которого состояла вдовствующая императрица Мария Фёдоровна. Полк стоял в Гатчине, под Петербургом. Там на одном из полковых праздников великому князю в числе других жён офицеров была представлена Наталия Сергеевна Вульферт. Разгорелся жаркий роман. Наталия Сергеевна была дочерью известного в те годы адвоката С.Шереметьевского. В первый раз она вышла замуж за музыканта С.Мамонтова, во второй - за кирасирского офицера В.Вульферта. Брака великого князя и Н.С.Вульферт категорически не желали ни его брат император Николай II, ни его мать вдовствующая императрица.

Царь, узнав, что великий князь всё-таки намерен жениться, вспылил и отдал краткий приказ: «В черниговские гусары»! Михаил был назначен командиром Черниговского гусарского полка, стоявшего в Орле. Великий князь убыл во вверенную ему часть, но роман продолжился. По настоянию Михаила ротмистр В.Вульферт согласился на развод. Новость дошла до царской семьи. В июне 1909 года Наталия вынуждена была уехать в Европу. За время разлуки она отправила своему Мише 377 телеграмм. Он тоже ей очень часто писал.
Летом 1910 года Наталия Сергеевна родила великому князю сына Георгия. Вследствие этого 13 (26) ноября 1910 года император Николай II подписал Указ Правительствующему Сенату, который не подлежал обнародованию, в нём говорилось: «Сына состоящей в разводе Наталии Сергеевны Вульферт, Георгия, родившегося 24 июля 1910 года, всемилостивейше возводим в потомственное дворянское Российской Империи достоинство, с предоставлением ему фамилии Брасов и отчества Михайлович».
Но это не успокоило Михаила, и он решил действовать против воли царя. Вступить в церковный брак с Наталией Сергеевной великий князь мог только за границей, в России церковь была под контролем царя и никогда бы не решилась одобрить такое супружество. В 1912 году Михаил Александрович и Наталия Сергеевна уехали в Вену, там великий князь собирался совершить глубоко законспирированный обряд венчания. Но Николай II знал о намерении брата и учредил за ним строжайший надзор. Заграницу был специально командирован генерал-майор корпуса жандармов А.В.Герасимов. Всем российским посольствам, миссиям и консульствам предписывалось оказывать ему всяческое содействие вплоть до «ареста лиц» по его указанию. Однако великий князь действовал с крайней осторожностью. В Вене он нашел сербского православного священника, чтобы заключённый брак не подлежал расторжению Святейшим синодом, и в величайшей тайне обряд был совершён. Вступив в этот брак, Михаил нарушил законы Российской Империи. Гнев Его Величества Николая II вылился в запрещение «своевольному брату» въезжать в пределы России. В связи с этим шифрованная жандармская телеграмма свидетельствовала: «Граф Брасов (один из титулов Михаила - прим. моё) очень удручён и никуда не выходит».
15 (28) декабря 1912 года царь подписал указ Правительствующему Сенату о передаче в опеку имущества Михаила Романова, 30 декабря (12 января) с него было снято звание «правителя государства». Михаил был вынужден жить за границей, как частное лицо.

Чувствуя близость войны, в 1913 году из Австро-Венгрии он вместе с семьёй переехал в Англию и поселился в замке Небворт, недалеко от Лондона. Только начало войны и вмешательство простившей сына матери смягчило Николая II. В 1914 году Михаил с женой и сыном приехали в Петербург, опеку с имущества сняли, а Наталии Сергеевне пожаловали титул графини Брасовой.

Вскоре Михаил Романов в звании генерал-майора отбыл на фронт, где командовал сначала так называемой «дикой дивизией», а позднее 2-ым кавалерийским корпусом. За отличия в боях он был награждён Георгиевским крестом.

Некоторые склонны обвинять Михаила в закулисных интригах против царствующего брата, так ли это судить компетентным исследователям. Но документы свидетельствуют, что если, кто и был способен на интриги то, это жена великого князя графиня Брасова. Сам Михаил был слишком мягок и деликатен для этого.
Вот как характеризовал своего командира полковник А.А.Мордвинов: «Многим Михаил Александрович казался безвольным, легко попадающим под чужое влияние. По натуре он действительно был очень мягок, хотя и вспыльчив, но умел сдерживаться и быстро остывать. Как большинство, он был также неравнодушен к ласке и излияниям, которые ему всегда казались искренними. Он действительно не любил (главным образом из деликатности) настаивать на своем мнении, которое у него всегда всё же было, и из этого же чувства такта стеснялся и противоречить. Но в тех поступках, которые он считал - правильно или нет - исполнением своего нравственного долга, он проявлял обычно настойчивость, меня поражавшую». Будучи самым богатым из великих князей Михаил был крайне скромен и непритязателен. А.А.Мордвинов писал: «Деньгам для себя лично он не придавал никакого значения, совсем плохо разбирался в относительной стоимости различных вещей и оставался совершенно безучастным ко всем докладам, говорившим об увеличении его материальных средств».
Хаос и суета февраля 1917 года заставили Михаила в числе других великих князей сделать ряд шагов, побуждающих Николая II срочно предпринять меры по смягчению режима, но было поздно. Случилась тёмная история с отречением, и Михаил вдруг оказался на шатающемся императорском троне. Выдержав паузу в одни сутки, он издал манифест следующего содержания:

«3 марта 1917 г. Петроград. Тяжкое бремя возложено на меня волею брата моего, передавшего мне Императорский Всероссийский престол в годину беспримерной войны и волнений народных. Одушевленный единою со всем народом мыслью, что выше всего благо родины нашей, принял я твердое решение в том лишь случае восприять верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего, которому надлежит всенародным голосованием, чрез представителей своих в Учредительном собрании, установить образ правления и новые основные законы Государства Российского. Посему, призывая благословение Божие, прошу всех граждан Державы Российской подчиниться Временному правительству, по почину Государственной Думы возникшему и обеспеченному всею полнотою власти, впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок, на основе всеобщего прямого равного и тайного голосования, Учредительное собрание своим решением об образе правления выразит волю народа. Михаил».

Страна покатилась под откос, разваливалась армия, фронт, грызлись между собой партии и политические лидеры, распускался не привыкший к свободе народ. Временное правительство Романовых не жаловало и опасалось. Все они были под присмотром. Во время Корниловского мятежа Михаил и его жена в числе других великих князей были арестованы и переведены в Петроград, но вскоре отпущены. Поздней осенью власть в Петрограде опять сменилась, большевикам и левым эсерам вблизи столиц никто из Романовых был не нужен. Поэтому 13 (26) ноября 1917 года Петроградский военно-революционный комитет решил перевести Михаила Романова в Гатчину под домашний арест. Великий князь пытался приспособиться к новым условиям, называл жену товарищем, обращался с просьбами к властям позволить ему жить обычной жизнью, как рядовому гражданину России, и принять фамилию Брасов. Но внятных ответов не было.

«Бывшего великого князя Михаила Александровича Романова, его секретаря Николая Николаевича Джонсона, делопроизводителя Гатчинского дворца Александра Михайловича Власова и бывшего начальника Гатчинского железнодорожного жандармского управления Петра Людвиговича Знамеровского выслать в Пермскую губернию впредь до особого распоряжения»…

Новые власти подходили к делу нарочито серьёзно, везде требовались расписки, мандаты и прочие документы. Вот один из них.

РАСПИСКА

Настоящую расписку Пермский исполнительный комитет С. Р. и С. Д. дал в том, что препровожденные арестанты: гражданин Михаил Александрович Романов (бывший великий князь), гражданин Николай Николаевич Джонсон, делопроизводитель Гатчинского дворца Александр Михайлович Власов и бывший начальник жандармского отделения Балтийской жел дор гражданин Петр Людвигович Знамеровский действительно в Пермь доставлены и Пермским исполнительным комитетом С. Р. и С. Д. приняты.
Подлинную подписали:
Председатель Пермского исполнительного комитета (подпись). За секретаря Карпов.
Сопровождение из Петрограда в Пермь упомянутых в этой переписке лиц было возложено на товарищей Квятконского, Менгель, Эглита, Лейнгарта, Эликса, Гинберга и Шварца.
О выполнении ими упомянутого поручения удостоверяю.
Управляющий делами Совета Комиссаров Петроградской трудовой коммуны С. Гусев».

С 17 по 25 марта Михаил и его спутники сидели под арестом в больнице пермской губернской тюрьмы и слали телеграммы Бонч-Бруевичу и Луначарскому с жалобами на местные власти. 25 марта пришла телеграмма от Бонч-Бруевича указывавшая, что Михаил Романов и Джонсон имеют право жить на свободе под надзором местной Советской власти.

После этого Михаилу и его спутникам в бывшем доме Благородного собрания выделили помещения для проживания, позднее он переехал в Королёвские номера (улица Сибирская, 3). За несколько дней до смерти он просил власти об ещё одном переезде, на Екатерининскую (Большевистскую) улицу в дом Тупициных (№ 212), но ему отказали.

Сам факт приезда в Пермь столь важной особы широко не афишировался, но и не скрывался. Великий князь и его спутники могли свободно перемещаться по Перми и окрестностям. Михаил очень любил гулять по закамским борам с женой и Джонсоном, обследовал все три курьи (кроме Верхней и Нижней, была ещё и Средняя курья). Часто он ходил по магазинам, в Городской театр, реже в кинематограф, в закрытый ныне «Триумф». Иногда просто сидел в театральном сквере или ездил в Мотовилиху.
Он носил серый костюм, мягкую шляпу и палку. Всегда был в сопровождении Джонсона, выглядел болезненно (страдал язвой желудка) и производил впечатление человека обречённого. Его присутствие в Перми не вызывало среди местных жителей слишком большого интереса, напуганные чекистским террором обеспеченные обыватели боялись общения с ним, рабочие же возмущались его, как они считали, роскошным и праздным образом жизни.
Господин Крумнис, живший в тоже время в Королёвских номерах рассказывал, что «великий князь часто захаживал в магазин Добрина (сейчас ул. Сибирская, 23, средняя школа № 21 – прим. моё), что на Сибирской улице, где беседовал с его доверенным о разных делах. Однажды доверенный Доб[рина] спросил его, почему он, пользуясь свободой, не принимает мер к побегу. На это великий князь ответил: «Куда я денусь со своим огромным ростом. Меня немедленно же обнаружат». При этом он всегда улыбался». Конечно, за ним следили, а по началу даже серьёзно с привлечением пулемётной команды Медведева охраняли.
Михаил с Джонсоном занимали две небольшие комнаты на третьем этаже Королёвских номеров, кроме него там жил ещё один комиссар, который чувствовал себя там полным хозяином и несколько других постояльцев. Находясь под надзором, великий князь был связан с друзьями и некоторыми родственниками перепиской, существовала и непосредственная живая связь между Пермью и Петроградом. В начале мая в Пермь приезжала его жена, которая жила с ним до 18 мая.
О своих планах Михаил широко не распространялся, но будучи человеком доверчивым однажды проболтался. Чекист М.Ф.Потапов, охранявший его, когда великий князь ещё жил в Благородном собрании, вспоминал такой разговор. «Я ему задавал вопрос...: «Долго ли вы думаете так арестованным быть?» Он ответил: «Думаю, что недолго, скоро будут выборы и выберут президентом... Я как будто бы ранее не давал согласия, чтобы заменить Николая».

Вероятно, жизнь Михаила могла бы и дальше идти своим чередом, если бы не два фактора: объективный и субъективный.
К первому стоит отнести обострившуюся военную обстановку. В середине мая против Советской власти восстал Чехословацкий корпус. В июне белочехи уже контролировали Челябинск и Самару. В Перми тоже было весьма неспокойно, ещё в феврале возник первый серьёзный конфликт между властями и населением на почве изъятия церковных ценностей, а в мае из-за резкого ухудшения продовольственного снабжения начались волнения, и Пермский округ был объявлен на военном положении. В Перми, как в Екатеринбурге и многих других городах, существовала и контрреволюционная офицерская организация. К началу лета она была ещё очень незрелой. Никаких явных свидетельств о подготовке этой организацией побега Михаила Романова нет.
Субъективным фактором стал один из местных большевистских вождей Гавриил Мясников по прозвищу Ганька или Петрушка.

Г.И.Мясников был членом ВЦИК и делегатом III Всероссийского съезда Советов, не раз избирался председателем Мотовилихинского Совета. Будучи членом РСДРП с 1905 года он участвовал в первой экспроприации Александра Лбова и мотовилихинском вооружённом восстании. В 1906 году был осуждён на 2 года и 8 месяцев каторжных работ, но с каторги бежал. До 1917 года был ещё несколько раз арестован и бежал. После февральских событий 1917 года вернулся в Мотовилиху.
Зная его характер, местные власти некоторое время скрывали от него факт проживания в Перми Михаила Романова, но долго держать это в тайне не могли. Едва узнав о Михаиле, амбициозный и тщеславный Мясников стал задумываться об его убийстве.
Для начала он решил сменить работу, уйдя с поста председателя Мотовилихинского совета на службу в Пермский губернский чрезвычайный комитет. Позиция ЧК под влиянием внешних событий итак стала ужесточаться, с 20 мая гражданину Романову было предложено «ежедневно в 11 часов утра являться в Чрезвычайный Комитет, по адресу: Петропавловская (Коммунистическая – прим. моё) - Оханская (Газеты «Звезда» - прим. моё) [улица], д. № 33 - Пермякова (ныне детская стоматологическая поликлиника)». До этого момента за Михаилом присматривала в основном городская милиция, которую с апреля возглавлял Василий Алексеевич Иванченко знакомый Мясникова ещё по событиям 1905-06 годов. В те годы Иванченко был связным между местным комитетом РСДРП, членом, которой он был не то с 1902, не то с 1904 года, и отрядом Александра Лбова. Иванченко и Мясников вместе ходили в гости к «лесным братьям».

Исполнению замысла будущего чекиста всерьёз мог помешать только один человек, самый авторитетный пермский большевик председатель горсовета Александр Лукич Борчанинов. Мясников искал повода избавиться от него. В один из майских дней он зашёл в горсовет и застал Борчанинова пьяным, по слухам, последний любил иногда крепко выпить. Воспользовавшись случаем, он немедленно вызвал наряд милиции и упёк председателя Пермсовета в вытрезвитель. Это дело разбирала их партийная организация, оба они состояли на партийном учёте в Мотовилихе. 27 мая общее районное собрание Мотовилихинской парторганизации постановило: «Товарища Мясникова делегировать в Губернский комитет по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией, товарища Борчанинова направить на борьбу с Дутовым».
Приняв один из отделов ЧК, Мясников немедленно взялся за Михаила. 7 июня они в первый и последний раз встретились лично. Вот как вспоминал об этом новоиспечённый начотдела ЧК:
«После того, как я принял отдел, я послал за Михаилом. Через некоторое время входят ко мне в кабинет двое: Михаил и его секретарь Джонсон.

Михаил высокого роста, сухой, непропорционально тонок, длинное и чистое лицо, прямой и длинный нос, серые глаза, движения неуверенны, на лице растерянность. Явно не знает, как себя держать. Глядя на него всё можно предположить, но только не наличие большого ума. Этого порока ни на лице, ни в глазах, ни в движениях не заметно. И увидев такую глупую фигуру, я спрашиваю:
- Скажите, гражданин Романов, вы, кажется, играете роль спасителя человечества?
Ответ, который последовал, вполне соответствовал моему впечатлению.
- Да, я вот дай [поеду на свободу], а он вот меня в ЧК приглашает, - сказал, двинув как-то нелепо рукой при этом.
Секретарь Джонсон, человек среднего роста, а рядом с Михаилом кажется низкого роста. В противоположность Михаилу, движется уверенно, сдержанно, расчётливо, лицо продолговатое, умное, энергичное, светящиеся серо-тёмные глаза приковывают к себе внимание и как будто мешают разглядывать детали лица.
Заметив на моём лице усмешку, он понял, что я хохочу от всей души над глупым Михаилом, и поспешил вмешаться в разговор, стараясь сгладить впечатление, произведённое гениальным ответом Михаила.
- Михаил Александрович хочет сказать, что центральная власть отдала распоряжение оставить его без надзора ЧК, вполне свободным и не рассматривать его как контрреволюционера.
- Думаю, что это сенатское разъяснение мне не нужно. Обо всех распоряжениях центра я осведомлён. И, тем не менее, я вам приказываю приходить сюда каждый день на отметку, а теперь распишитесь в явке и будете свободны, - ответил я.
Они расписались и, поклонившись, со словами «до свидания» удалились».
Мясников в своих воспоминаниях во всём стремился преувеличить свою роль и сделать свою фигуру более значительной. Михаил тоже упомянул об этой встрече в дневнике, но очень коротко:

«Пермь, 25 мая / 7 июня. Пятница.
В Чрезвычайном Комитете я слегка сцепился с одним «товарищем», который был очень груб со мною. Днём я читал, позже зашёл С. Тупицин и мы втроём пошли на Каму по Сибирской ул., собирались прокатиться на моторной лодке, но шофёры никак не могли наладить мотор, т.ч. кататься не удалось. Дж и я возвратились домой и пили чай в 4 ¼. У хозяйки наших номеров Королёва, где нас гостеприимно хозяева угостили чудным кофе и кексом. У них две взрослых барышни, одиннадцатилетний мальчик и дочь 8 лет. В 8 час. Дж и я отправились в сад слушать струнный оркестр, который ежедневно там играет. Там мы ходили по саду и после часа возвратились домой к обеду. Вечером Дж сходил к Кобяк и пробыл там до 11 час. Я читал. Погода была чудная, 20° днем, одна тучка немного спрыснула. Пузо моё нет-нет и напоминало о себе».

Как видно, великий князь совершенно не придавал Мясникову того значения, которое он сам себе приписывал, а утреннее событие было для него лишь незначительным неприятным эпизодом. Трудно представить, чтобы боевой офицер и корпусной командир так пасовал перед человеком, который за всю свою жизнь совсем недолго был рабочим, а в основном сидел, был в бегах и нигде не работал.

Марков, Колпащиков, Мясников, Иванченко, Жужгов
Но тучи над головой великого князя сгущались. Вечером 12 июня состоялось встреча группы заговорщиков. Сам Мясников, несмотря на всё своё величие, убивать Михаила не собирался, а лишь выступил в роли организатора этого преступления. Совещание происходило в помещении Мотовилихинской милиции. В нём участвовали Мясников, Иванченко и ещё один старый большевик Андрей Васильевич Марков. Мясников посвятил обоих сообщников в свои планы. По рекомендации Иванченко решили привлечь к делу проверенного человека Николая Жужгова столь же давнего члена РСДРП, как и Иванченко, в годы первой революции бывшего эсдековским боевиком, принимавшим участие в нескольких акциях лбовцев. Марков предложил использовать другого товарища – красногвардейца Ивана Колпащикова. Дальше совещание решено было перенести в будку киномеханика мотовилихинского кинематографа «Луч», где и были расписаны все роли. Решено было инсценировать побег Михаила, чтобы в случае раскрытия всех обстоятельств дела, убийство можно было представить, как расстрел при попытке к бегству.
В заводской конюшне по распоряжению Мясникова взяли двух лошадей, запряжённых в фаэтоны, отправились в Пермь. Приехали в ГубЧрезКом. Марков сел печатать «ордер» на арест. Кто его подписал Мясников или всё же новый председатель ЧК П.И.Малков, который вскоре пришёл, точно не известно. По словам Мясникова, вместе с Малковым пришёл и председатель губисполкома В.А.Сорокин, он и председатель ЧК якобы догадались в чём дело, но препятствовать не стали. Иванченко, Жужгов, Марков и Колпащиков поехали к Королёвским номерам на фаэтонах, как туда добрался Мясников точно не известно, но ЧК находилось от гостиницы в 5 минутах ходьбы.

Около 00.10 часов в ночь на Вознесение Господне 13 июня Жужгов вошёл в номер к Михаилу Романову, предъявил «ордер» и потребовал, чтобы великий князь следовал за ним. Устно он добавил, что ему поручено эвакуировать гражданина Михаила Романова подальше от фронта. В номерах началась паника, была попытка позвонить в управление милиции или в ЧК. Колпащиков выбежал на улицу за помощью. Михаил Романов никак не хотел идти, требуя вызвать по телефону «Малькова». Мясников послал на помощь Жужгову Маркова. Между тем Жужгову уже удалось путём угроз заставить князя одеваться, но он продолжал упорствовать, не шёл, ссылаясь на болезнь, и требовал то доктора, то «Малькова». Михаил спросил, не нужно ли брать вещей. Ему ответили, что вещи доставят позже. После этого великий князь попросил взять с собой Джонсона, тот хотел сам. Ему разрешили.
Михаил вышел на улицу, с ним случился обморок (из-за язвы он три дня лежал в номере почти не вставая), его подняли и посадили в первый фаэтон. Туда же рядом с ним сел Иванченко, на козлы вскочил Жужгов. На второй лошади поехали Марков с Джонсоном. Правил лошадьми Колпащиков. Погода стояла пасмурная, шёл дождь. Лошади тронулись вверх по Сибирской. Дальнейший маршрут детально не известен. Встреча Мясникова с остальными была назначена у мотовилихинской милиции.
Оставшись один, Мясников направился в пермскую милицию, находившуюся по близости. Там он застал помощника начальника мотовилихинца Василия Дрокина, которому всё вкратце рассказал и взял у него лошадь, возможно, что там произошла и вторая встреча с Малковым и Сорокиным, которые среагировали на вызов из Королёвских номеров. Дрокин тоже принимал звонки из номеров (это звонили оставшиеся члены свиты Михаила) и успокаивал их, что меры принимаются.
Внутри фаэтонов происходило следующее: Джонсон сразу догадался зачем их везут, но вёл себя спокойно, Михаил по началу сильно нервничал, но, узнав начальника пермской милиции Иванченко, успокоился. Всю дорогу ему говорили о том, что Перми грозит опасность в связи с наступлением белогвардейцев, что возможны восстания, неорганизованные выступления и что князя везут на разъезд за Мотовилихой, где посадят в поезд.
У мотовилихинской милиции фаэтоны дождались Мясникова. Он сказал, что после убийства вещи нужно бросить в могилу и четверо убийц с двумя жертвами поехали дальше в мокрую мглу к разъезду № 100 (ныне станция Кислотный).
Проехав по Соликамскому тракту около версты после склада товарищества братьев Нобелей (приблизительно район нынешней стации Балмошная), заговорщики свернули направо и, отъехав около 100-120 сажен, остановились. Это место было им хорошо знакомо, здесь до революции часто проводились массовки, неподалёку протекала речка Архиерейка.
Все вышли из фаэтонов. Марков тут же выстрелил в голову Джонсона и убил его наповал. Колпащиков тоже сделал выстрел, но неудачно. Жужгов ранил великого князя, хотел выстрелить ещё, но случилась осечка, патроны были самодельными. Михаил побежал на Маркова, прося его проститься с Джонсоном, но был убит выстрелом в упор. Светало, поэтому трупы только забросали сверху ветками. На близлежащей сосне кто-то из убийц или местных жителей, тогда же или позднее, вырезал буквы В.К.М.Р. На следующую ночь после убийства, трупы были захоронены.
После расстрела убийцы вопреки указанию Мясникова оставили личные вещи убитых себе. В управлении Мотовилихинской милиции они их разделили. Иванченко взял золотые шестиугольные золотые часы с надписью на одной из крышек «Михаил Романов». Золотое именное кольцо, пальто и штиблеты князя отдали начальнику милиции А.И.Плешкову, в последствии расстрелянному белыми. Вещи Джонсона разделили Марков и Колпащиков.

На другой день местные власти стали изображать невероятную активность в поисках «бежавшего» Михаила.

Телеграмма

13 июня 1918 г.
Москва. Совнарком. Чрезком. Петроградская коммуна. Зиновьеву. Копия: Екатеринбург. Облсовдеп. Чрезком.
Сегодня ночью неизвестными [в] солдатской форме похищены Михаил Романов и Джонсон. Розыски пока не дали результатов, приняты самые энергичные меры.
Пермский округ. Чрезком.
На телеграмме имеется пометка: Дзержинскому, Троцкому.

ГубЧерезКом тут же издал постановление об аресте всей свиты великого князя Михаила.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

1918 года, июня 13 дня, Чрезвычайный Комитет по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем, рассмотрев настоящее дело о похищении из Королёвских номеров Михаила Романова и имея в виду, что в данном случае усматриваются признаки преступного деяния, предусмотренные постановлением Всероссийской Чрез Ком, и что в совершении сего подозреваются гр Челышев, Борунов, Сапожников и Знамеровский,
постановил: мерой пресечения уклониться от следствия избрать содержание их под стражей в Пермской губернской тюрьме.
Копию настоящего постановления препроводить начальнику губернской тюрьмы и комисс
Арест дома.
Заведующий Отд. по борьбе с контрреволюцией А. Трофимов.
Следователь отдела П. Меньщиков. Секретарь Наумов.
Облсовет. Белобородов.

Через несколько дней для того, чтобы успокоить заволновавшуюся из-за слухов об убийстве Михаила Романова общественность вышла небольшая статья в советской газете.

«Сообщение газеты «Известия Пермского
окрисполкома Совета рабочих, крестьянских и армейских депутатов»

ПОХИЩЕНИЕ МИХАИЛА РОМАНОВА

В ночь с 12 на 13 июня в начале первого часа по новому времени в Королёвские номера, где проживал Михаил Романов, явилось трое неизвестных в солдатской форме, вооруженных. Они прошли в помещение, занимаемое Романовым, и предъявили ему какой-то ордер на арест, который был прочитан только секретарём Романова Джонсоном. После этого Романову было предложено отправиться с пришедшими. Его и Джонсона силой увели, посадили в закрытый фаэтон и увезли по Торговой улице по направлению к Обвинской.
Вызванные по телефону члены Чрезвычайного Комитета прибыли в номера через несколько минут после похищения. Немедленно было отдано распоряжение о задержании Романова, по всем трактам были разосланы конные отряды милиции, но никаких следов обнаружить не удалось. Обыск в помещениях Романова, Джонсона и двух слуг не дал никаких результатов. О похищении немедленно было сообщено в Совет Народных Комиссаров, в Петроградскую коммуну и в Уральский областной Совет.
Производятся энергичные розыски».

По России поползли слухи, то Михаила видели в Омске, то в Киеве, то его задержали у Чусовского завода. Между тем, всех оставшихся и арестованных ЧК спутников Михаила расстреляли в первой декаде сентября вместе с другими заложниками…

Убийство Михаила открыло путь истреблению всей династии, через месяц с небольшим в двух городах Пермской губернии: Екатеринбурге и Алапаевске были убиты царская семья и другие великие князья.
На самих убийц как будто легло проклятье. Мясников после конфликта с партийным руководством был выслан заграницу, где прожил до 1945 года, потом добровольно вернулся, но был осуждён и 16 ноября 1945 года расстрелян. Жужгова в 1921 году за пьянство исключили из партии и он влачил жалкое существование. О Колпащикове ничего вразумительного не известно. Марков всю жизнь боялся мести монархистов и умер в 1965 году. Иванченко потерял уважение коллег по партии, когда через много лет выяснилось, что он взял некоторые вещи Михаила себе.

Последними известными нам подлинными словами Михаила Романова является небольшая запись в его дневнике от 29 мая (11 июня) 1918 года.

«Пермь, 29 мая /11 июня. Вторник.
Сегодня боли были послабее и менее продолжительные. Утром читал. Днём я на час прилёг. К чаю пришел Знамеровский и мой крестник Нагорский (правовед), он кушал с большим аппетитом, ещё бы, после петроградского голода. Потом я писал Наташе в Гатчину. Доктор Шипицин зашёл около 8 1/2. Вечером я читал. Погода была временами солнечная, днём шёл недолго дождь, 13°, вечером тоже. Около 10 зашёл мой крестник правовед Нагорский проститься, он сегодня же уезжает в Петроград».

Здание, где Михаил Александрович Романов содержался последние дни и откуда его везли на казнь , а также место его предполагаемой гибели обозначены памятной доской. Там православное духовенство часто совершает поминальные службы.

Аликина Н.А. Дон Кихот пролетарской революции: Документальная повесть о том, как мотовилихинский рабочий Гавриил Мясников боролся с ЦК РКП (б) за свободу слова и печати (1920-1922 годы). Пермь: Издательство «Пушка», 2006.
Музей Михаила Романова в Перми
Мясников Г. И. Философия убийства, или Почему и как я убил Михаила Романова / публ. Б. И. Беленкина и В. К. Виноградова // Минувшее: Ист. альм. - [Вып.] 18. - М. : Atheneum ; СПб. : Феникс, 1995.

Младший брат Николая II, сын Александра III великий князь Михаил Александрович был последним российским императором – правда, всего одну ночь, 3 марта 1917 г., когда Николай отрекся от престола в его пользу. У него были все шансы занять российский престол на более длительный срок, но он сознательно отказался от этой возможности еще в 1912 г., когда тайно обвенчался с дважды разведенной Натальей Вульферт.

Вступив в этот морганатический брак, Михаил Александрович фактически отказался от престола.

Михаил Александрович был провозглашен престолонаследником в 1899 г., когда второй сын Александра III великий князь Георгий скончался, и носил этот титул до 1904 г., когда у Николая II родился сын Алексей. По свидетельству современников, Михаил Александрович был человеком воспитанным, скромным и мягким, он тяготился своим высоким положением и на престол никогда не претендовал.

Великий князь Михаил Александрович, 1896

С женой поручика Вульферта Натальей Сергеевной Михаил Романов познакомился в 1908 г. на полковом празднике в Гатчине под Петербургом. В тот вечер Михаил Александрович несколько раз приглашал ее танец, к неудовольствию своей семьи – представителю царской фамилии танцевать с замужней дамой было неприлично.

Великий князь Михаил Александрович на костюмированном балу в Зимнем Дворце, 1903

Графиня Наталья Брасова, 1918
Наталья Вульферт (урожденная Шереметьевская) была дочерью московского адвоката. Первым ее мужем стал дирижер Большого театра С. Мамонтов, но брак вскоре распался. Во второй раз она вышла замуж за офицера А. Вульферта. Ее называли привлекательной, умной, образованной и острой на язык. Впрочем, этих качеств было недостаточно, чтобы после двух разводов стать подходящей партией для великого князя Романова.

Великий князь Михаил Александрович и Наталья Сергеевна Брасова

Когда Николай II узнал о намерении брата жениться на этой «хитрой, злой бестии», он отправил его в Орел. Император писал матери: «Бедный Миша, очевидно, стал на время невменяемым. Он думает и мыслит, как она прикажет. О ней противно говорить». Но Наталья Вульферт развелась с мужем и последовала за любимым.

Князь Михаил (в центре) на охоте в брасовском имении, 1910

Князь Михаил Александрович (слева) и Наталья Сергеевна Брасова (в центре). Гатчина, 1916
В 1910 г. у пары родился сын Георгий, которому император пожаловал дворянский титул и фамилию Брасов. Но Михаил Александрович, несмотря на мягкость характера, в своем желании сочетаться законным браком с Натальей оставался непреклонен. В России венчание было невозможным, и пара тайно выехала за границу. Император знал о намерениях брата, поэтому установил за ним надзор.

Михаилу Александровичу удалось направить своих преследователей по ложному пути. В Вене он нашел православного священника в сербской церкви, и в октябре 1912 г. влюбленные обвенчались. На следующий день великий князь написал матери: «Все последнее время я страшно мучился, что я не мог в силу обстоятельств говорить с тобой о том, что составляло все эти годы главный смысл моей жизни, но ты сама, по-видимому, этого никогда не хотела. Вот уже пять лет, как я познакомился с Наталией Сергеевной, и люблю и уважаю ее с каждым годом все больше, но нравственное состояние было у меня всегда очень тяжелое, и последний год в Петербурге в особенности привел меня к сознанию, что только женитьба поможет мне выйти из этого тяжелого и ложного положения. Но, не желая тебя огорчать, я, может быть, никогда бы на это не решился, если бы не болезнь маленького Алексея и мысль, что наследником меня могли бы разлучить с Наталией Сергеевной, чего теперь уже быть не может».

Графиня Наталья Брасова с дочерью

Узнав об этом морганатическом браке, император в ярости уволил брата со всех должностей и постов и запретил ему возвращаться в Россию. Как частное лицо Михаил Александрович поселился с семьей в английском замке Небворт недалеко от Лондона. Через два года под влиянием матери Николай сменил гнев на милость, разрешил брату вернуться, вернул ему все титулы, а его жене пожаловал титул графини Брасовой.

Великий князь Михаил Александрович и Наталья Сергеевна Брасова с сыном Георгием
2 марта 1917 г. император отрекся от престола в пользу своего брата. Члены Временного правительства тут же вызвали великого князя в столицу, и на утро 3 марта престолонаследник отказался от трона. Фактически он оказался последним российским императором, хотя время его правления и продлилось всего одну ночь.

В 1918 г. Михаила Романова выслали в Пермь, где вскоре он был расстрелян большевиками. Наталье Брасовой после девяти месяцев тюремного заключения удалось выехать за границу. О судьбе мужа она узнала только в 1934 г. Во Франции в эмигрантской среде она не пользовалась уважением, ее называли дамой умной, но злой. Сын Романова Георгий погиб в автокатастрофе, дети от предыдущих браков жили отдельно, и вскоре Наталья Брасова осталась в полном одиночестве. Последние дни она провела в нищете и болезнях. В 1952 г. она умерла от рака в больнице для бедных и бездомных.

Великий князь Михаил Александрович был русским императором всего лишь с 10 часов утра до 6 часов вечера 3 марта 1917 года. Ему даже номера не успели дать, а так, по всем правилам, он должен был считаться Михаилом II. Парадоксально, но правление Дома Романовых началось с Михаила Федоровича, Михаилом Александровичем и закончилось. Михаил родился в 1878 году и, как это обычно бывает с младшими детьми, пользовался в семье большой любовью. Отец называл его Мишкин и уделял ему много внимания. С детских лет его ближайшей подругой стала сестра Ольга, называвшая его по-английски Darling floppy (лопоухий милашка).

Хотя Михаил и был сыном царя, но в воспитании на это не делалось никаких скидок - с 7 лет ежедневные уроки по разным предметам, а позже служба в гвардии. Отца он просто боготворил, но с матерью отношения были посложнее. Мария Федоровна не забывала, что она царица даже в детской комнате. Она занималась главным образом светским воспитанием детей. А лучшей школой такого воспитания она считала английскую - никаких сюсюканий, никаких муси-пуси, а только безукоризненное послушание, простота в быту, непритязательность в еде («овсянка, сэр!»), гимнастика и неизменные водные процедуры.

Отец же брал сына с собой на рыбалку, в зверинец, они жгли костры, пекли картошку в золе, убирали снег, пилили деревья. Он учил Михаила читать звериные следы, управлять лодкой, другим важным наукам, которые должен знать мальчик. Смерть отца в 1894 году потрясла Михаила.

Михаил вырос физически крепким человеком - от отца он получил невероятную физическую силу и иногда забавлялся тем, что шутя разрывал колоду карт. Однажды во время учений в Гатчине он так размахивал саблей, что у нее отлетел клинок. Он был добросердечным и веселым парнем. Его отличала отменная храбрость, которую он проявил в годы Первой мировой войны. Был прост в общении с людьми. От матери он получил невероятное обаяние, очень любил музыку и играл на нескольких музыкальных инструментах, интересовался историей, лихо водил автомобиль и пользовался громадным успехом у женщин. Он не нажил себе врагов, никому не делал зла и не заводил интриг. В армии его обожали за удаль и храбрость, за чувство юмора и умение поддержать любую компанию.

Михаил был очень правдив. Для лиц его круга это был скорее недостаток, и его откровенно тяготила придворная жизнь с обязательными приемами, раутами, суарэ, торжественными «выходами» и официальными «присутствиями». Михаил чувствовал себя не в своей тарелке и, чтобы избавиться от этой тягомотины, предпочитал пропадать в войсках. Один современник так отозвался о великом князе Михаиле: «Я никогда в жизни не встречал человека, подобного ему, настолько не испорченного и благородного по натуре... Он напоминал взрослого ребенка, которого учили поступать только хорошо и порядочно». Никто по-настоящему не принимал всерьез этого славного парня.

Михаилу уже исполнился 21 год, когда судьба преподнесла ему поворот. Как мы уже говорили, у него было два старших брата - Николай и Георгий, последний считался наследником престола (до появления у Николая собственного сына). В 1899 году брат Георгий умер от чахотки, и теперь Михаил стал наследником престола. Это событие принципиально изменило положение великого князя. Хотя у Николая II к этому времени уже было трое детей, но это были девочки. Корона могла перейти только к наследнику мужского пола. Самым близким к монарху по степени родства являлся Михаил. Целых пять лет ему пришлось исполнять роль цесаревича, доставшуюся ему совершенно случайно. А это значит, что нужно было влезать в государственные дела и заниматься политикой. Он не думал, что это надолго, и собирался лишь временно помогать брату. Правда, эта помощь сводилась главным образом лишь к представительским функциям.

Сам же Николай II не питал никаких иллюзий насчет государственных способностей младшего брата. Когда в 1900 году в Крыму он заболел тяжелой формой брюшного тифа и его здоровье внушало большие опасения, то царедворцы предложили ему пригласить Михаила «для замещения Его Величества на время болезни». На что царь ответил: «Нет-нет. Миша только напутает в делах. Он такой легковерный». Однако находились люди, не разделявшие эту точку зрения. Всесильный министр финансов С. Ю. Витте, кстати, преподававший Михаилу Александровичу курс экономики, напротив, чрезвычайно высоко отзывался о его способностях. Примерно такое же мнение имел о нем и германский кайзер Вильгельм II. После того как в 1902 году Михаил гостил у него в Берлине, император написал Марии Федоровне восторженное письмо, в котором восхищался ее сыном. Сама же мать разделяла точку зрения Николая II, считая Михаила легковерным и легкомысленным. Такое впечатление у нее усилилось после поездки Михаила в Англию на похороны королевы Виктории в 1901 году, которые он умудрился прозевать, увлекшись прогулкой по Лондону.

Наконец в 1904 году у Николая II родился сын Алексей, ставший вместо Михаила наследником русского престола. Теперь, как говорили в высшем свете, «Михаил Александрович получил отставку».

Сам же он не только не грустил по этому поводу, а наоборот, радовался. Великий князь Константин Константинович по этому поводу сделал такую запись в своем дневнике 2 августа 1904 года: «В пять часов мы с женой поехали навестить вдовствующую императрицу и пили у нее чай... Был и отставной наследник Миша; он сияет от счастья, что больше не наследник».

Ему было от чего сиять. Михаил превратился в обычного великого князя, хотя и оставался возможным претендентом на трон (но лишь после Алексея). А так он получил звание «условного регента» при своем племяннике. Но эти мысли он выбросил из головы, и они его больше не занимали. Его интересы теперь располагались в другой плоскости - после того, как он сложил с себя полномочия цесаревича, он решил жениться. Законы гласили, что наследник должен жениться только на принцессе, и он этому правилу был готов следовать; а теперь он решил жениться по любви.

На жизненном пути великого князя Михаила Александровича пути встретилась дочь адвоката Наталья Шереметевская. Она родилась в 1880 году в поселке Перово, в 1902 году вышла замуж за представителя известной купеческой семьи Сергея Mамонтова и родила дочь Наталью. Этот брак не был удачным, и в 1905 году супруги развелись. В том же году Наталья Мамонтова вышла замуж за поручика Владимира Вульферта, служившего в Петербурге в лейб­гвардии Кирасирском полку.

Михаил тоже служил в кавалерии. На одном из гатчинских приемов он с первого взгляда влюбился в мадам Вульферт. Их роман развивался стремительно. Связь с замужней, к тому же в прошлом уже разведенной женщиной, естественно, не обрадовала царскую семью. Но это была взаимная, горячая и искренняя любовь.

В июле 1910 года Наталья родила сына, названного Георгием. Николай II вошел в положение брата - дозволил носить мальчику отчество Михайлович; он был возведен в дворянское достоинство. Также ему и матери была присвоена фамилия Брасовы - по названию имения в Орловской губернии, которое принадлежало Михаилу.

В 1911 году появилась информация, что Михаил высказал желание жениться на Наталье. Зная импульсивный характер брата, Николай II приказал установить за ним полицейскую слежку. Жандармский генерал А. Герасимов получил указание предупредить все русские православные духовные миссии за рубежом о том, чтобы их священники не венчали великого князя Михаила Александровича с Натальей. Однако влюбленные уехали в Вену и там в сербской православной церкви Святого Саввы обвенчались.

Скрыть от общественности факт женитьбы Михаила не было никакой возможности. Пришлось наложить на него обычное, полагающееся в таких случаях взыскание - Михаила лишили всех династических прав, запретили въезд в Россию, уволили со службы, лишили званий (он в то время был командиром эскадрона) и учредили опеку над его имуществом. Но Михаил был этому только рад. Первоначально он с семьей поселился на юге Франции, затем перебрался в Англию, где арендовал большое поместье.

В воздухе уже пахло войной, и она разразилась в августе 1914 года. Все опальные Романовы получили прощение своих грехов и засобирались домой. Не остался в стороне и великий князь Михаил Александрович. Сердечные отношения между братьями восстановились. Его брак был признан официально. В Петроград вернулась и Наташа с сыном, а в марте 1915 года император пожаловал Георгию титул графа Брасова, но ее саму так и не приняли при дворе. В России семья Михаила проживала в основном в Гатчине.

Михаил ушел на фронт. Он получил чин генерал­лейтенанта и вступил в командование Кавказской туземной конной дивизией, получившей в армии название «Дикая дивизия». Она была сформирована исключительно из горцев­мусульман, в ней только офицеры были русскими, она состояла из шести полков (Черкесского, Ингушского, Кабардинского, Дагестанского, Чеченского, Татарского), Осетинской пешей бригады и 8­го Донского казачьего артиллерийского дивизиона. Генерал А. И. Деникин позже вспоминал, что целью формирования такого уникального соединения стало «стремление к изъятию с территории Кавказа наиболее беспокойных элементов». Иначе говоря, в Дикой дивизии воевали в основном разбойники-­абреки. В боях дивизия отличалась невиданной храбростью и жесткостью, «граничившей с первобытными нравами и Батыевым изуверством».

Горцы никого в плен не брали, а поступали с противником так, как недавно в Чечне: живым отрезали головы, вспарывали животы и тому подобное. Немцы и австрийцы тут же разбегались с поля боя, как только узнавали, что на них в наступление идет Дикая дивизия. Согласитесь, что управлять этими абреками мог только человек очень сильной воли, каким и был великий князь Михаил. Благодаря заботам командира, жалованье в Дикой дивизии было самым высоким в русской армии - 25 рублей в месяц получал рядовой (подпоручик в других частях получал 35 рублей). Горцы очень уважали своего командира, были безгранично преданы ему и даже обращались на «ты». Им очень импонировало то обстоятельство, что в бой их водит сам брат царя. Михаил же на полях сражений показал себя храбрым и мужественным командиром. В феврале 1916 года он получил повышение - стал командиром 2­го кавалерийского корпуса, а потом генерал­инспектором кавалерии.

Военная карьера великого князя развивалась успешно, но впереди его ждали тяжелые испытания. Февральские события 1917 года застали его в Гатчине. 27 февраля 1917 года председатель Госдумы М. Родзянко вызвал Михаила в Петроград. Он попросил его связаться с Николаем II, находившимся в Ставке, и уговорить брата сформировать «правительство народного доверия». Однако разговор его с царем не дал никакого результата, и Михаил Александрович отправился в Зимний дворец, но так как там ночевать было опасно, то он переселился на квартиру князя П. Путятина.

События развивались стремительно. 1 марта к нему явился посланец от дяди, великого князя Павла Александровича, и принес на подпись Манифест, в котором великие князья Павел Александрович и Кирилл Владимирович от имени императора поручали Думе сформировать такое правительство. Михаил долго колебался, но все же поставил свою подпись.На следующий день, 2 марта 1917 года, он узнал, что Николай II отрекся от престола за себя и своего сына в его пользу.

Формально, из­-за своего скандального брака, Михаил не имел права на престол, но эти тонкости уже никого не волновали. Отречение брата произвело на Михаила удручающее впечатление. Присяжный поверенный Н. Иванов вспоминал: «Нежелание брать верховную власть, могу свидетельствовать, было основным его желанием. Он говорил, что никогда не хотел престола и не готов к нему. Он примет власть царя, если все ему скажут, что отказом он берет на себя тяжелую ответственность, что иначе страна идет к гибели... Он переживал сильные колебания и волнение. Ходил из одной комнаты в другую... Он осунулся за эти часы. Мысли его метались...»

Наконец, он пришел к выводу, что один он ничего предпринять не может, так как ему надо посоветоваться с депутатами Думы. Наутро, 3 марта 1917 года, в квартиру князя Путятина ринулись думские деятели и стали уговаривать Михаила, чтобы он тоже отказался от престола. Под их сильным давлением в 6 часов вечера он составил Манифест, в котором попросил граждан России довериться Временному правительству вплоть до созыва Учредительного собрания, которое должно было принять решение о способе правления Россией: республика или монархия? Как известно, в январе 1918 года большевики разогнали Учредительное собрание, которое не успело принять никакого постановления по этому поводу.

Подписав отречение, Михаил уехал в Гатчину к своей семье. Он там тихо жил с женой и двумя детьми (дочь от первого брака Натальи Михаил тоже считал своим ребенком). Его образ жизни разнообразили лишь прогулки на «роллс­ройсе» и редкие пикники на природе с друзьями. 31 июля 1917 года ему было разрешено свидание с братом Николаем II, который содержался под арестом в Царском Селе. Встречу на 10 минут устроил Керенский, который и присутствовал при разговоре. Михаилу даже не разрешили увидеть племянников. Это была последняя встреча братьев - Михаил вышел после нее со слезами на глазах, а наутро узнал, что брата вместе с семьей увезли в Сибирь. Больше они никогда не виделись.

Впереди Михаила Александровича ожидали еще более тяжелые испытания. В конце августа 1917 года его вместе с супругой посадили под домашний арест. Он сильно удивился такому повороту событий, но подчинился. Все­таки он отдал власть Временному правительству, а с ним поступили так бессовестно. Во время октябрьских событий великого князя недолго продержали в Смольном, но потом отпустили в Гатчину. В ноябре 1917 года он уже сам явился туда к управделами большевистского правительства В.Бонч­Бруевичу и попросил «узаконить» его положение. Здесь ему была выдана справка на официальном бланке о том, что он может «свободно проживать» как гражданин Республики.

Несмотря на это, 7 марта 1918 года Гатчинский совет арестовал Михаила Романова. По предложению М. Урицкого (председателя Петроградской ЧК), Совет Народных Комиссаров постановил выслать его в Пермь.

В Перми Михаила Александровича поселили в так называемых Королёвских номерах - гостинице, построенной купцом Королёвым. Во дворе гостинцы был гараж, в котором стоял «роллс­ройс» Михаила. Никакого караула возле номеров не было. Михаил Александрович мог свободно разъезжать по городу на своем лимузине, прогуливаться по набережным, кататься на лодке по Каме, встречаться с местными жителями, ходить к ним в гости, посещать театр (где публика устраивала ему овации) и церковь. Михаил Александрович вел жизнь свободного человека, за одним лишь исключением - с первых месяцев пребывания в Перми он должен был ежедневно отмечаться - сначала в милиции, а с мая 1918 года и в Губчека. К этому времени он заболел, и Наталья Брасова в конце мая поехала хлопотать в Москву за него (речь шла о выезде на лечение за границу). До этого она неоднократно навещала детей, оставшихся в Петрограде. В один из таких приездов ей удалось достать фальшивые документы и отправить сына в Данию.

В Москве она встречалась с Лениным, но ее хлопоты оказались безрезультатными, и она уже хотела возвратиться к мужу, когда получила известие, что Михаил «похищен неизвестными». Наталья Сергеевна в это не поверила, так как ссыльные жили под постоянным контролем. В состоянии крайнего раздражения она прорвалась к Моисею Урицкому и потребовала у него объяснений. Она обвиняла его в убийстве «родного Миши». В ответ он обвинил саму Брасову, что это, мол, она организовала «побег» мужа! Ее тут же арестовали и отправили в тюрьму, где она провела почти десять месяцев.

На самом деле Михаила Александровича вместе с его английским секретарем Джонсоном в ночь с 12 на 13 июля местные большевики вывезли за город и расстреляли, инсценировав это как похищение. Пермская ЧК даже отправила в Москву телеграмму: «Сегодня ночью неизвестными в солдатской форме похищены Михаил Романов и Джонсон. Розыски пока не дали результатов, приняты самые энергичные меры». Эта была дезинформация - акция по уничтожению Романовых была задумана в Москве; через несколько дней, в ночь с 16 на 17 июля 1918 года, был расстрелян Николай II со всей своей семьей, а днем 17 июля последовала казнь Романовых в Алапаевске. Михаилу Александровичу было всего 39 лет. Его могила не разыскана до сих пор.

Итак, Наталья в тюрьме. Через 10 месяцев она, симулируя сильную простуду, добилась перевода в тюремную больницу. В один из дней ее посетила дочь, и в ту же ночь ей удалось незаметно исчезнуть из больницы. С помощью фальшивых документов, под видом сестры милосердия, она с дочерью смогла добраться до Киева. Из Киева они перебрались в Одессу, а затем на британском корабле навсегда покинули Россию.

В эмиграции Наталья Брасова сначала жила в Англии, затем перебралась во Францию. За границей ей пришлось несладко. Она надеялась на помощь могущественных родственников, ведь английский король Георг V приходился кузеном Михаилу Александровичу. Но очень скоро она поняла, что здесь рассчитывать не на что и не на кого. Никто из европейской родни мужа не собирался ей помогать; с ней даже не желали встречаться. Чурались Натальи и русские родственники ее мужа - те, которым удалось бежать из России. Даже императрица Мария Федоровна, мать Михаила, не смогла преодолеть антипатию к ней и ни разу не встретилась со своей невесткой и внуком.

Первые годы Наталья не испытывала особых материальных затруднений. У нее сохранились кое­какие счета в банках, кое­какие из драгоценностей она смогла вывезти в эмиграцию. Их продажа стала основным источником доходов вдовы. Однако всему приходит конец. Бриллианты с жемчугами закончились. Наступило время бедности, а затем и полной нищеты. Но еще больше подкосила ее смерть сына - он погиб в автомобильной катастрофе летом 1931 года.

Эта ветвь Романовых, наследников царской власти в России, пресеклась навсегда...

Редакция Переклички