Графиня шереметьева умершая от оспы. Последствия одной прививки: как Екатерина II пожертвовала собой ради России

04.02.2022

Поручил Неелову сделать «Села Царского дворцам садам горам и прочим увеселениям планы, фасады и профили в самой скорости, на чистой бумаге, посредственной величины». В 1768 году для исполнения этой работы в чертежную мастерскую посылают «бумагу александрийскую, самую чистую, большой и средней руки», тушь, карандаши и двух учеников - архитектора Василия Мыльникова и художника Андрея Богданова. Они начали работу над первым парадным альбомом, получившим впоследствии название «нееловского». Все эти чертежи близки по технике выполнения и точности воспроизведения исторического плана города (исключая территорию парка, которая в отдепьных частях дается в проектном варианте. «Генеральный план всему Селу Царскому» В. И. Неелов сдал в Контору строения Села Царского перед отъездом за границу. Он представлял из себя фиксационный план, запечатлевший состояние императорской резиденции в преддверии обширных работ по разбивке пейзажного парка. Этот альбом отражает облик царскосельских построек до года и является важным источником для исследователей архитектуры Царского Села XVIII века. Составленный Нееловым альбом явился первым систематизированным собранием чертежей по дворцово-парковому комплексу Царского Села.

На другом рукописном плане, датированном нами 1766-1768 годами, впервые обозначен деревянный Материальный двор, выстроенный (в будущем Купального) в первой поповине 60-х годов XVIII века: комплекс построек (деревянных кладовых), расположенных по периметру участка в виде неправильного четырехугольника. С юга-запада Материальный двор граничил с деревянным , с юго-востока - С трассой дороги в Государеву Славянку.

За поворотом Объездной дороги в сторону западной каменной стены Зверинца на плане 1766-1768 годов можно впервые увидеть канал .

На планах впервые зафиксировано местоположение Галицких (бывших Дубинкинских) кирпичных заводов. По современной топографии - это место пересечения Кадетского бульвара и Артиллерийской улицы. На восток от заводов, ближе к дороге в Графскую Славянку (ныне Павловское шоссе) по руслу старинного Галицкого ручья располагалась небольшая заводская слободка. Данные планов, особенно межевых, содержащих предельно точную информацию, подтверждаются сведениями текстовых материалов о переводе в 1767 году кирпичных заводов на Славянскую дорогу в Софийский уезде.

Помимо описанных топографических объектов на плане помечены существовавшие в то время деревни: Большая Ладога на Ладогском ручье (в районе будущего Казанского кладбища). Малая Ладога (западнее от Большой Ладоги). Кумолосари (Гуммолосары), Большое и Малое Катлино (на юг от Малой Ладоги).

Несмотря на появление новых дорог, Царское Село на планах второй половины 1760-х годов представляло довольно странную картину. Из-за неосвоеннасти пространства на север от Большого пруда его исторический план зрительно «распадался» на северную и южную части, одновременно рождая ощущение замкнутого пространства. Оно усиливалось из-за «зеркального отражения» двух бастионов Зверинца, обращенных к Новому саду, в бастионах, выстроенных при Елизавете Петровне у циркумференций Бопьшого парадного двора., на месте будущих дворцовых кухонь.

Для заведования делом колонизации и устроенными колониями манифестом 1768 г. была учреждена в СПб. «Канцелярия опекунства иностранных», имевшая «власть и преимущества, равные против государственных коллегий»; она получала ежегодно 200000 руб. на оказание помощи при переселении.

23 января 1768 года под выстрелы пушек Екатерина II прибыла в Царское Село, после почти годового отсутствия. Её встречали приехавшие из Петербурга , гвардии подполковник В.М. Суворов, Л.Я.Овцын, гвардии-майоры А, Л.Щербачев, князь П. А. Голицын. При выходе Её Величества из внутренних апартаментов, помянутые приносили поклонения, и были жалованы к руке. Потом как всегда игра в карты в «Янтарной комнате» в обыкновенное время. Вечернее кушанье на 18 кувертах.
21 апреля Императрица отметила в Царском Селе свой день рождения. По окончании Божественной литургии в церкви, Екатерина II изволила наложить орден Святого Апостола Андрея Первозванного на Его Сиятельство графа Алексея Григорьевича Орлова. В это время в Царском Селе находился И. П. Елагин и .
В автобиографических записках «Чистосердечное признание в делах моих и помышлениях» Д. И. Фонвизин описал посещение Царского Села в 1768 году.
Драматург вспоминал, что: "Приехав в Царское Село, обрадовался я, нашел отведенную для меня комнату особливую, в которой ничто упражнениям моим не могло препятствовать". По утрам Фонвизин совершал прогулки по Царскосельскому парку. Во время одной из таких прогулок он встретился с Григорием Николаевичем Тепловым. Так же как и И. П. Елагин , он был статс - секретарем Императрицы. Теплов издал несколько сочинений нравоучительно - философского характера, сборник русских песен, положенных на музыку им же самим. Сотрудничал в академическом журнале «Ежемесячные сочинения». При встрече в Царскосельском саду разговор зашел о комедии «Бригадир», которую Фонвизин обещал прочесть Теплову. Потом поговорили о книге философа Самуэля Кларка, пытавшегося обосновать существование бога.
27 апреля Екатерина II со всею свитою отбыла из Царского Села в Петербург, чтобы присутствовать на представление новой итальянской оперы.
В 10-м часу её императорское величество вернулось в Царское Село.

Начало 1768 года. Двор возвратился в Петербург. Распространившаяся в этом году оспенная эпидемия не пощадила и лиц высшего петербургского общества. Вмае 1768 года смертельно заболевает оспой невеста , графиня Анна Петровна Шереметьева. Тогда Императрица обращаясь к посредничеству И. П. Елагина пишет ему 5-го мая из Царского Села. Она просит, чтобы великий князь Павел Петрович срочно приехал в Царское Село, а Н. И. Панин его воспитатель появился бы в Царском Селе только через две недели, т.е. выдержал карантин.
6 мая в Царское Село приезжает в шесть часов вечера Его Императорское Высочество Павел Петрович.
В Петербург Екатерина и Павел Петрович вернулись только 10 июля .

12 октября 1768 года в воскресенье вечером Димсдейл вместе с сыном-ассистентом и с больным ребенком, были проведены потайным ходом в покои Императрицы в Зимнем дворце. Там ей была привита оспа.

12 октября по утру Её Императорское Величество переехали в Царское Село. Вместе с ней приехал и врач Димсдейл, который в своих записках описал эти дни в царском Селе: " Сперва в тамошнем дворце не было никого, кроме обыкновенной прислуги… но многие из дворян скоро потом последовали туда за ней, и Императрица, заметив, что между ними были многие не имевшие, как она предполагала, никогда оспы, сказала мне: "Я должна положиться на вас, что вы мне скажите, лишь только это будет возможно, когда от меня может пристать болезнь к другим. Я хотела бы сохранить в тайне это дело, но Боже избави, чтобы я скрывала мое положение хотя бы минуту, когда это может быть опасно для других" .

С 13 по 18 октября Императрица не показывала ни малейшего беспокойства по поводу того, что было с ней сделано. Она кушала по-прежнему с другими, выходила со свитой на прогулки, играла в «Янтарной комнате» в карты, вела непринужденную беседу. И только 19 октября она объявила окружающим, что к ней привита оспа, и она уединяется в своих внутренних покоях. Только 30 октября Екатерина II, по утру вышла на прогулку в карете, а вечером изволила в «Янтарной комнате» с кавалерами забавляться в карты.

1 ноября в придворной церкви был молебен, что Её Императорское Величество изволила освободиться от оспенной болезни, при этом производилась пушечная пальба. После этого Императрица со свитой отправилась в Петербург.

16 ноября 1768 года Екатерина писала лифляндскому генерал-губернатору Броуну: «Вы, генерал, говорите мне, что с моей стороны при прививке оспы нужна была неустрашимость, следовательно, я должна верить, что это так; а между тем я полагала, что эта неустрашимость встречается в Англии у любого уличнаго мальчишки…».

Императрица прекрасно понимала, что значит личный пример. Пример оказался судьбоносным для империи. Ему последовало просвещенное крыло дворянства (был как бы создан прецедент небольшого демографического бума: это… дало XIX веку дополнительно еще немалое число офицеров). Спустя 3 года 71-и летний доктор вернется в России со своей женой - баронессой Элизабет Димсдейл, которая оставит

Испытав на самой себе привитие оспы, Екатерина побудила и цесаревича обезопасить себя подобным же средством. 20 ноября последовал сенатский указ о благополучном привитии оспы императрице и цесаревичу; тут же сказано было, что с ее разрешения, на будущее время, установлено праздновать 21 ноября во всех городах империи, так как с этого дня начало распространяться по России целительное оспопрививание. Положено было, после благодарственного молебна, производить целый день колокольный звон, а затем иллюминовать города; вместе с тем день 21 ноября внесен был в месяцеслов, как день табельный, с освобождением присутственных мест и училищ от занятий.

Исторический анекдот: Екатерина Великая, щедро жалуя доктора Димсдейля за его старание и успехи в прививании ей самой и ее любезному сыну оспы, не забыла и того семилетнего младенца Александра Данилова, сына Маркова, от которого доктором была взята оспенная материя и благополучно привита ее величеству. Она вспомнила, какова была печаль отца его и матери, которые непременно были уверены, что она должны были после сего лишиться своего любезного и единственного сына. Она вспомнила жалостные стенания матери и ее просьбу к доктору, чтобы он не брал оспы от ее сына, который у них был один. Она вспомнила также и великодушную речь отца, который уговаривал жену свою повиноваться ежели не сему г. доктору, то по крайней мере монархине, которая властна не только у них сына отнять, но и их жизнь; поелику доктор Димсдейл рассказал тогда сию трогательную историю императрице. Она это помнила, и желая вознаградить их печаль своею милостию и благоволением, всемилостивейше жаловала оному Александру Данилову Маркову дворянское достоинство ему и его потомкам; а спустя несколько времени после своим высочайшим указом повелела она оному Маркову называться Оспенным, а не Марковым.

В 1768 году по указу Екатерины II в Царское Село из кладовых Смольного присылают «порцелиновую посуду»; среди 188 предметов были изделия китайских и японских мастерских.

В этом году родились:

В Музее В.А. Тропинина и московских художников его времени открылась великолепная выставка «Царица меж цветов…» , посвященная изображению розы в разных видах искусства.
Посетители выставки могут ознакомиться с художественными произведениями живописи, графики, декоративно-прикладного искусства, предметами одежды, фотографиями, книгами, посвященными розе. Словно волшебная шкатулка, наполненная прекрасными сокровищами, музей распахивает свои двери, приглашая вас увидеть поближе прекрасные шедевры, воспевающие красоту, любовь, женственность и нежность. Мы ходили по залам затаив дыхание, надолго замирая у каждого экспоната. И везде нас окружали розы - большие и маленькие, нарисованные, вышитые, выгравированные или живые, являющиеся центром композиции или же лишь небольшим, но от того не менее важным её элементом.

Неизвестный русский художник. Портрет неизвестной с девочкой.
1845. Холст, масло.

Обратите внимание, роза тут не только в центре очаровательной композиции. Похоже, что розы вышиты и на шали женщины и на нежном прозрачном воротничке. Эти прекрасные мелкие детали очень интересно рассматривать и они есть в каждом экспонате, представленном на выставке, будь то портрет или шитая бисером сумочка.

Экран каминный. 1845. Западная Европа
Красное дерево, резьба, полировка, вышивка шерстью и шёлком.

Когда смотришь на подобные вещи, сердце замирает. Странно и прекрасно думать, что когда-то они были предметами интерьера, просто украшали дом, создавая уют и тепло. Что кто-то своими руками создавал эту красоту, стежок за стежком, ниточка за ниточкой, с любовью и нежностью. Как прекрасно должно быть сидеть возле камина с таким экраном и любоваться восхитительными цветами, рассматривая их в деталях.

Аргунов Иван Петрович (1729-1802)
Фрагмент. Портрет графини Анны Петровны Шереметьевой
До 1768. Холст, масло.

Шедевры тут на каждом шагу, куда ни взгляни. Есть картины работы известных мастеров или же безымянные, утратившие имя автора за давностью времени, но хороша каждая. В каждую вложена душа художника и его талант. Удивляешься, сколько сокровищ ещё хранит музей, регулярно представляя нам возможность любоваться то на одни, то на дургие из них. Есть здесь вещи с историей. И если о бытовании предмета узнать получается не всегда, то можно поискать информацию о людях, .изображённых на портретах. Так, на этом вы можете видеть Анну Петровну Шереметьеву (1744-1768), старшую дочь П.Б. и В.А. Шереметьевых. Она была актрисой-любительницей, художницей. В доме её отца на набережной реки Фонтанки, разыгрывались домашние «благородные» спектакли, в которых принимал участие и великий князь Павел Петрович. Например 4 марта 1766 года состоялось представление комедии в одном действии «Зенеида», в котором принимали участие великий князь, графиня Анна Петровна в роли волшебницы, и графини Дарья Петровна и Наталья Петровна Чернышевы, причём по воспоминаниям, на четырёх участвовавших в спектакле лицах было надето бриллиантов на сумму в 2 миллиона рублей. В 1760 году императрицей Елизаветой Петровной Анна была пожалована во фрейлины с редким дозволением жить дома, а не во дворце. Анна Петровна была помолвлена с наставником великого князя Павла Петровича графом Н. И. Паниным. Но за несколько дней до свадьбы Анна Шереметева скончалась от чёрной оспы. Вот такая яркая, но короткая жизнь. Но это история. Узнать её, заинтересоваться ею, можно придя в музей и увидев тот или иной портрет или другой экспонат.
Впрочем, даже если вы не сможете узнать больше об истории экспоната или человека, то можно и просто любоваться, как например, на это колокольчик в виде розы.

Колокольчик в виде розы для вызова слуг.
Первая половина XIX века. Россия. Бронза, чеканка, золочение.

Совсем крошечный, но невероятно прекрасный. Когда-то чья-то холёная рука приподнимала его, и легко встряхивала, заставляя издавать мелодичный звон. Несколько раньше чья-то, куда менее холёная, но умелая рука создала этот миниатюрный цветок. Его так и хочется взять в руки. Впрочем, у меня это часто бывает с экспонатами, ко многим из них так и хочется прикоснуться.

Неизвестный художник XVIII века. Предположительно К.Г.Преннер (1720-1766)
Портрет великого князя Павла Петровича в младенческом возрасте.
Холст, масло.

Этот портрет приписывается кисти художника Георга Каспара Иосифа фон Преннера. Он п риехал в Россию, ко двору Елизаветы Петровны, в 1750 году по приглашению графа Михаила Илларионовича Воронцова, вице-канцлера Российской империи, интересовавшегося литературой и науками, известного друга и покровителя Ломоносова. Контракт был заключён на 5 лет. Заказов у модного, "заморского" художника было много. Однако, к огда контракт закончился, граф Воронцов не захотел его возобновлять. Говорят, что он считал художника слишком вспыльчивым и плохо ладящим с людьми.
Но мы с вами не обсуждем его характер, а любуемся его творчеством. И можем чуть ближе рассмотреть прекрасные розы украшающие портрет.

Фрагмент. Портрет великого князя Павла Петровича в младенческом возрасте.
Холст, масло.

Нежно розовые, с почти прозрачными крайними лепестками они царят среди других цветов, затмевая их своей красотой. Однако век их недолог, вот уже опадают некоторые летестки, опускаясь к ногам младенца. Недолгим будет и правление Павла I. Впрочем, художник знать об этом не мог.

Шамшин Пётр Михайлович (1811-1895)
Портрет Николая Павловича Кривцова в детстве. Фрагмент.
1842. Холст, масло.

А вот удивительной красоты детский портрет. Малыш кажется живым, вот сейчас засмеётся и протянет к вам свои пухлые ручки. Про П.М. Шамшина пишут, что он был в основном церковным живописцем. Его образа и стенные картины находятся во многих петербургских церквах, в московском Храме Христа Спасителя, в гатчинском городском соборе, в Сионском соборе в Тифлисе, в церкви Ивангородской в Нарве, некоторых др. Но вот, взглядните, невероятно живой детский портрет, вызывающий невольную улыбку.
А где же розы? - спросите вы. А розы приходите искать в музей.

На этой вазе хочется уделить внимание не только королеве цветов, хотя она бесспорно великолепна, но и некоторым другим деталям вазы. Например её ножкам. Посмотрете, это ведь головы слонов!

Ваза-кашпо. 1830-1840-е. Россия. Императорский фарфоровый завод.
Фарфор, лепка, роспись полихромная над- и подглазурная, золочение, бронза, литьё, чеканка, полировка.

Помните, мы рассказывали вам о выставке Императорского фарфорового завода в Царицыно? Выставка прошла, но фотографии остались. Так что можете заглянуть к нам на и сравнить работы мастеров завода в разное время.
А сейчас посмотрим на ещё один портрет с выставки в музее Тропинина.

Неизвестный художник первой четверти XIX века.
Портрет дамы в уборе с розами и зелёной шалью.
1825. Холст, масло.

Да, ни о даме, ни о художнике мы ничего не знаем. Но это не помешает нам рассмотерть детали. Прекрасный кружевной чепец, украшенный розами и кокетливые кудряшки, из под него выглядывающие, тонкую полосу на шали, расшитую, похоже, тоже розами. Верхний рукав платья, тонкий и прозрачный, скорее всего, защищающий более нежную бледно розовую ткань нижнего рукава. Дама смотрит на нас чуть вопросительно, словно спрашивая - зачем вы меня отрываете от книги?
И совсем легко представить в доме этой дамы вот такую чернильницу в форме дыни.

Чернильница в форме дыни. 1830-е. Франция. Фабрика Жака Пти.

Фрагмент. Чернильница в форме дыни. 1830-е. Франция. Фабрика Жака Пти.
Фарфор, лепка, рельеф, роспись надглазурная, золочение.

Конечно же, это далеко не все экспонаты, которые можно увидеть на выставке. Есть ещё несколько прелестных платьев и шляпок, которые отказались фотографироваться из-за стека, отчаянно бликовавшего. Есть много прелестных мелочей, веера, сумочки, оплетёные бисером трости, шкатулки. Конечно же прекрасные портреты. А рядом в вазах стояти благоухают живые розы.

Розы живые.

Вот такие красавицы, например, выросли на даче у одной из сотрудниц музея. Невероятно крупные, красивые, ароматные. Прекрасное дополнени к экспозиции.
Приходите на выставку. Не пропустите встречу с прекрасной розой!

В рамках выставки пройдут:
* мастер-классы по декупажу и фотографии;
* лекции о сортах роз с рекомендациями по их выращиванию и размножению и многое другое.
Подробности можно найти .

Для юных художников в рамках выставки состоится художественный конкурс. Желающие принять в нем участие до 10 октября могут направить в Музей В.А. Тропинина рисунки с изображением розы, выполненные в любой технике (карандаш, тушь, гуашь, акварель, акрил, пастель, темпера и т. д.). Положение о конкурсе размещено

Царствование российской императрицы Екатерины Второй было крайне неоднозначным, но за один поступок она, безусловно, заслуживает самой горячей благодарности. Ровно 250 лет назад она приказала сделать первую в Россию прививку от оспы - себе, как первому пациенту

Черная смерть

Завезенная крестоносцами черная оспа несколько столетий была ужасом Европы. Вместе с чумой и холерой она унесла миллионы человеческих жизней, а лица выживших «украшали» чудовищные шрамы, которые называли оспинами.

Оспа не выбирала между богатыми и бедными. Ею болели английская королева Мария II , император Священной Римской империи Иосиф I , испанский король Луис I , французский король Людовик XV , а Петр II , последний потомок Петра Первого по мужской линии, скончался от нее в возрасте 14 лет.

Не мода, а наличие безобразных оспин заставляло европейскую аристократию покрывать свои лица толстым слоем пудры. Такие известные личности, как Мирабо , Николай Гнедич и Вольфганг Амадей Моцарт имели ужасные рубцы и выходили на улицу, только предварительно припудрив лицо.

Рискнула собой ради других

Поздним вечером 12 октября 1768 года в покои великой императрицы тайно провели специально выписанного из Англии врача Димсдейла и шестилетнего отрока Сашу Маркова .

Екатерина Вторая решила лично на себе опробовать довольно рискованный метод вакцинации. Правда, доподлинно было известно, что он достаточно успешно применялся в Англии, но был категорически запрещен в «блестящей» Франции.

Смертность при вариоляции была в 20 раз ниже, чем при обычном заражении, но полностью исключить такой риск не мог никто.

Врач сделал надрез на руке императрицы и через открывшуюся ранку протянул нитку, смоченную гноем больного оспой Саши Маркова. По расчетам Димсдейла, менее чем через неделю императрица должна была заболеть легкой формой оспы и перенести ее без особых осложнений.

Уже на следующий день императрица, как обычно, вышла к своим фрейлинам, шумно веселилась во дворе, играла с придворными в карты и беседовала о всякой всячине, сидя за общим обеденным столом.

Несмотря на глобальную тайну проведенной операции, весь двор о ней знал. Можно только представить себе ужас придворных дам и их кавалеров, которым приходилось беззаботно общаться с императрицей, приближаясь к ней на небезопасное расстояние.

Необузданное «веселье» в Царскосельском дворце продолжалось в течение 6 дней, после чего у императрицы появились первые признаки заражения, и она уединилась в своих покоях.

Уничтожила страх и предубеждение

Как и предполагал Димсдейл, лечение прошло вполне успешно, не оставив на лице Екатерины никаких рубцов. Менее чем через месяц материнской кровью привили будущего императора Павла Петровича .

Придворная знать загорелась идеей получить «оспенную материю» от самой императрицы, и в короткое время прививки сделали более чем 140 аристократам.

Екатерина никому не отказывала, чем снискала себе славу заботливой матери, готовой пожертвовать своей жизнью ради подданных. С успешным привитием оспы Екатерину поздравил Святейший Синод и Сенат, на что умная императрица кротко ответила:

«Мой предмет был своим примером спасти от смерти многочисленных моих верноподданных, кои не знав пользы сего способа, оного страшась, оставались в опасности. Я сим исполнила часть долга звания моего; ибо, по слову евангельскому, добрый пастырь полагает душу свою за овцы».

Уже в скором времени в Санкт-Петербурге поставили балет «Побежденное предрассуждение», главными героями которого стали Минерва , Рутения , Гений науки , Суеверие и Невежество . А зрители весело иронизировали над своими недавними страхами.

Некоторые историки предполагают, что Екатерина пошла на подобный риск ради поднятия собственного авторитета среди придворных. Но факт остается фактом. Русская императрица совершила то, чего не мог себе позволить ни один монарх Европы. Она продемонстрировав подданным, что готова пожертвовать ради них даже собственной жизнью.

Сделала Россию передовой страной

Екатерина II щедро вознаградила доктора Димсдейла, пожаловав тому титул барона, чины лейб-медика и действительного статского советника, а также обязалась до конца жизни выплачивать ежегодную пенсию в размере 500 фунтов стерлингов. Сумасшедшая по тем временам сумма.

С тех пор как 220 лет назад английский врач Эдвард Дженнер впервые в мире сделал прививку от оспы, не утихают споры так ли опасны прививки и стоит ли отказываться от них из-за риска осложнений.

Екатерина II, Fyodor Rokotov, XVIII век

Корявин, Рябов, Рябков, Рябцев, Шадрин, Щербаков, Щедрин, Щербин... Знакомые всем фамилии. Однако не каждый знает, что произошли они от кличек, которые давали людям, переболевшим оспой: рябой, щедристый, щербатый... Неприятная, знаете ли, штука эта оспа. Жар, озноб, головная боль, ломота. А главное болячки по всему телу, которые, если страдалец выживает, навсегда обезображивают лицо.

Молитвы, заклинания, амулеты, заговоры, снадобья и кровопускание не помогали. Зараза не щадила никого. В 1694 году она погубила жену английского короля Вильгельма II Марию, а в 1774 - французского монарха Людовика XV. Да что там далеко ходить. В 1730 году от нее умер царь Петр II.

Петр II, 1730г

Она приехала в Россию из захолустного немецкого городка (в феврале 1744), чтобы удачно выйти замуж. А тут такое несчастье. Помри Петр Федорович, и ее сразу отправят обратно в родную дыру. А шанса стать супругой монарха, может быть, не выпадет больше никогда.

Екатерина в молодости, Луи Каравак, 1745 год

Но Бог миловал. Петр Федорович выжил (хотя отметины, как водится, остались) и свадьба состоялась. А дальше - дело известное: по смерти императрицы Елизаветы Петровны Петр III взошел на престол, но 186 дней спустя его свергли, и 9 июля 1762 в России под именем Екатерины II воцарилась чистокровная немка, которая правила страной 34 года.

Екатерина Алексеевна и Петр Федорович, А. Р. Лисчевская, 1756 год

Но вернемся к оспе. На Востоке после многих веков страданий приноровились ее прививать. Здоровому человеку делали на руке небольшой надрез и помещали туда гной из созревшей оспины зараженного индивида (эта процедура называется инокуляция).

Передававшаяся таким образом болезнь протекала в более легкой форме и не оставляла рубцов. Сообщают, что особенно часто прививки делали девицам, обреченным на гаремную жизнь. Так что успех в борьбе с этой инфекцией на мусульманском востоке в определенной степени был обусловлен похотью.

Гарем, Fernand Cormon, 1877 год

Европу же с этим методом познакомила жена британского посла в Османской Империи Мэри Уортли Монтегю в 1718 году.

Вот, послушайте, что об этом пишет Вольтер в своих «Философских письмах»: «В царствование Георга Первого мадам Уортлей-Монтэгю, одна из умнейших английских женщин, обладавшая к тому же огромным влиянием на умы, во время посольской миссии своего мужа в Константинополе приняла решение без лишних колебаний привить оспу ребенку, рожденному ею в этой стране.

Капеллан ее мог ей сколько угодно твердить, что это не христианский обычай, приносящий успех лишь неверным, - сын мaдaм Уортлей чувствовал себя после прививки великолепно. По возвращении в Лондон эта дама поделилась своим опытом с принцессой Галльской, нынешней королевой...

С того момента, как до нее (королевы) дошли слухи о прививке, или внедрении, оспы, она велела произвести опыт на четырех преступниках, осужденных на смерть: тем самым она вдвойне спасла им жизнь, ибо она не только избавила их от виселицы, но и с помощью искусственно привитой оспы предохранила их от возможного заболевания натуральной оспой, от которой они могли умереть с течением времени.

Принцесса, убедившись в пользе эксперимента, велела привить оспу своим детям. Англия последовала ее примеру, и с этого времени по меньшей мере десять тысяч первенцев обязаны своей жизнью королеве и мадам Уортлей-Монтэгю и столько же дочерей обязаны им своей красотой».

Мэри Уортли Монтегю, Чарльз Джервас, 1716 год

Очень примечательно, что Вольтер рассказывает об этом с восторгом и восхищением. Но, в сущности, мы имеем дело с оголтелым нарушением прав человека.

Только после удачных опытов оспу привили представителям королевской фамилии. Такие вот были нравы.

А что же Екатерина? Эта женщина, слывшая просвещенным монархом, была в курсе всех передовых идей своего времени. И, конечно, об инокуляции она слышала.

Великой императрице очень хотелось уберечь себя от страшной болезни, которая однажды чуть не разрушила ее будущее и которая всегда была где-то рядом: например, в мае 1768 года от нее умерла графиня Анна Шереметьева.

Графиня Анна Шереметьева, Иван Аргунов, 1768 год

Российскому послу в Лондоне поручили разузнать, кто из местных врачей наиболее сведущ и опытен в этом деле, и ему порекомендовали Димсдейла. Далее были проведены переговоры и после некоторых колебаний медик согласился. И летом 1768 года он со своим сыном Натаниэлем прибыл в Санкт-Петербург.

Сообщают, что перед тем, как подвергнуть процедуре государыню, доктор продемонстрировал свои умения на нескольких добровольцах. И только после их выздоровления он выразил готовность привить оспу императрице. Все произошло под покровом тайны. Осознавая степень риска, Екатерина распорядилась, чтобы наготове держали почтовых лошадей, дабы английские гости имели возможность мгновенно скрыться, если что-то пойдет не так.

А ситуация действительно могла бы обернуться трагедией. Представьте, государыне становится плохо, и по городу моментально распространяется слух, что ее погубили два заграничных ирода, наверняка поклоняющихся диаволу. Тут же собирается народ и совершает над приезжими расправу...

Кстати, в память об оспопрививании в России выбили медаль. На одной ее стороне изображен портрет императрицы, а на другой - храм Эскулапа1, из которого выходят исцеленные Екатерина с наследником (Павлом), а навстречу им бежит счастливая Россия с детишками.

Ну а английский доктор получил за свою работу баронский титул, который так же был пожалован его сыну, звание лейб-медика (придворного врача) и пожизненную пенсию в 500 фунтов в год. Ему предлагали остаться при русском дворе, но он отказался и вернулся на родину, где открыл свой «дом прививки от оспы».

Екатерина II, портрет работы Алексея Антропова

Корявин, Рябов, Рябков, Рябцев, Шадрин, Щербаков, Щедрин, Щербин... Знакомые всем фамилии. Однако не каждый знает, что произошли они от кличек, которые давали людям, переболевшим оспой: рябой, щедристый, щербатый… Неприятная, знаете ли, штука эта оспа. Жар, озноб, головная боль, ломота. А главное болячки по всему телу, которые, если страдалец выживает, навсегда обезображивают лицо.

Говорят, к европейцам она пришла с Востока. То ли ее занесли завоевавшие Пиренейский полуостров арабы (VIII век), то ли крестоносцы подцепили это сокровище на Святой земле (XI век), то ли… Хотя к чему гадать? Важно, что болезнь осела в Европе капитально, ежегодно унося сотни тысяч жизней и уродуя людей почем зря. Что с ней делать, никто не знал. Молитвы, заклинания, амулеты, заговоры, снадобья и кровопускание не помогали. Зараза не щадила никого. В 1694 году она погубила жену английского короля Вильгельма III Марию, а в 1774 - французского монарха Людовика XV. Да что там далеко ходить. В 1730 году от нее умер царь Петр II.

Петр II, портрет работы Г. Д. Молчанова, 1730 г.

Так что сердце принцессы Софьи Фредерики Августы Анхальт-Цербстской (будущей императрицы Екатерины II), должно быть, забилось с удвоенной скоростью, когда она получила извести е о том, что ее жених (будущий государь Петр III) заболел оспой. Еще бы. Она приехала в Россию из захолустного немецкого городка (в феврале 1744), чтобы удачно выйти замуж. А тут такое несчастье. Помри Петр Федорович, и ее сразу отправят обратно в родную дыру. А шанса стать супругой монарха, может быть, не выпадет больше никогда.

Екатерина в молодости, портрет работы Луи Каравака, 1745 г.

Екатерина Алексеевна и Петр Федорович, картина работы Анны Лисчевской, 1756 г.

Но вернемся к оспе. Я вот давеча говорил, будто никто не знал, что с ней делать. Это, конечно, неправда. На Востоке после многих веков страданий приноровились ее прививать. Здоровому человеку делали на руке небольшой надрез и помещали туда гной из созревшей оспины зараженного индивида (эта процедура называется инокуляция). Передававшаяся таким образом болезнь протекала в более легкой форме и не оставляла рубцов. Сообщают, что особенно часто прививки делали девицам, обреченным на гаремную жизнь. Так что успех в борьбе с этой инфекцией на мусульманском востоке в определенной степени был обусловлен похотью.

Гарем, выбор фаворитки, работа Джулио Розати

Европу же с этим методом познакомила жена британского посла в Османской Империи Мэри Уортли Монтегю в 1718 году. Вот, послушайте, что об этом пишет Вольтер в своих «Философских письмах»: «В царствование Георга Первого мадам Уортлей-Монтэгю, одна из умнейших английских женщин, обладавшая к тому же огромным влиянием на умы, во время посольской миссии своего мужа в Константинополе приняла решение без лишних колебаний привить оспу ребенку, рожденному ею в этой стране. Капеллан ее мог ей сколько угодно твердить, что это не христианский обычай, приносящий успех лишь неверным, - сын мaдaм Уортлей чувствовал себя после прививки великолепно. По возвращении в Лондон эта дама поделилась своим опытом с принцессой Галльской, нынешней королевой... С того момента, как до нее (королевы) дошли слухи о прививке, или внедрении, оспы, она велела произвести опыт на четырех преступниках, осужденных на смерть: тем самым она вдвойне спасла им жизнь, ибо она не только избавила их от виселицы, но и с помощью искусственно привитой оспы предохранила их от возможного заболевания натуральной оспой, от которой они могли умереть с течением времени. Принцесса, убедившись в пользе эксперимента, велела привить оспу своим детям. Англия последовала ее примеру, и с этого времени по меньшей мере десять тысяч первенцев обязаны своей жизнью королеве и мадам Уортлей-Монтэгю и столько же дочерей обязаны им своей красотой ».

Мэри Уортли Монтегю, картина работы Чарльза Джерваса

Очень примечательно, что Вольтер рассказывает об этом с восторгом и восхищением. Но, в сущности, мы имеем дело с оголтелым нарушением прав человека. Посудите сами. Жена главы государства узнаёт об экспериментальной процедуре, которая может позволить избежать крайне неприятного заболевания. Чтобы убедиться в безопасности метода, она приказывает опробовать его на самых беззащитных членах общества - заключенных и сиротах (последних французский мыслитель не упоминает, но есть сведения, что в испытаниях были задействованы и приютские дети). И только после удачных опытов оспу привили представителям королевской фамилии. Такие вот были нравы.

Кстати, эффективность этого средства преувеличивать не стоит. Потому что несмотря на утверждение Вольтера, что, дескать, «из всех тех, кому была привита оспа в Турции или Англии, не умирает ни один человек », смертельные случаи были и немало.

Но тем не менее на Альбионе прививка популярностью пользовалась и, что важно, вызывала недюжинный интерес у медиков. В частности, у Томаса Димсдейла, который в 1767 году написал на эту тему трактат (The Present Method of Inoculating for the Small-Pox). Работа была переведена на несколько языков и принесла доктору некоторую известность.

Томас Димсдейл

А что же Екатерина? Эта женщина, слывшая просвещенным монархом, была в курсе всех передовых идей своего времени. И, конечно, об инокуляции она слышала. Полагаю, великой императрице очень хотелось уберечь себя от страшной болезни, которая однажды чуть не разрушила ее будущее и которая всегда была где-то рядом: например, в мае 1768 года от нее умерла графиня Анна Шереметьева.

Графиня Анна Шереметьева, портрет работы Ивана Аргунова

Но нужно было найти правильного доктора, и ее выбор пал на Томаса Димсдейла. Почему? Возможно, ей понравился его «просвещенческий» подход. В написанном им трактате он не настаивает на своей уникальности, что, мол, только работая со мной, вы сможете избавиться от недуга, достичь духовного просветления и попасть в рай. Напротив, Димсдейл утверждает, что способов инокуляции существует множество, и среди них есть очень хорошие. Он также открыто признает, что с большим вниманием следит за работой в этой области своих коллег и заимствует из их опыта все лучшее. Кроме того, доктор приводит солидный список привитых им пациентов с кратким описанием хода болезни каждого из них, утверждая, что в его практике никто пока не пострадал.

Хотя что я говорю. Все было гораздо проще. Российскому послу в Лондоне поручили разузнать, кто из местных врачей наиболее сведущ и опытен в этом деле, и ему порекомендовали Димсдейла. Далее были проведены переговоры и после некоторых колебаний медик согласился. И летом 1768 года он со своим сыном Натаниэлем прибыл в Санкт-Петербург. Сообщают, что перед тем, как подвергнуть процедуре государыню, доктор продемонстрировал свои умения на нескольких добровольцах. И только после их выздоровления он выразил готовность привить оспу императрице. Все произошло под покровом тайны. Осознавая степень риска, Екатерина распорядилась, чтобы наготове держали почтовых лошадей, дабы английские гости имели возможность мгновенно скрыться, если что-то пойдет не так. А ситуация действительно могла бы обернуться трагедией. Представьте, государыне становится плохо, и по городу моментально распространяется слух, что ее погубили два заграничных ирода, наверняка поклоняющихся диаволу. Тут же собирается народ и совершает над приезжими расправу…

Однако опасения оказались напрасны. 23 октября (по старому стилю - 12 октября) Екатерине сделали инокуляцию. Материал, то есть свежую оспину, любезно предоставил крестьянский мальчуган Александр Марков, за что ему было пожаловано дворянство (лично я готов предоставить представителям российских властей любую болячку или анализ, если меня сделают акционером Газпрома). На следующий день императрица со свитой приближенных отправилась в Царское Село, где она пробыла до полного своего выздоровления, которое было встречено восторженным ликованием придворных. По случаю ее «всерадостного освобождения от прививания оспы» поэт Михаил Херасков даже сочинил оду:

«Возможно ль было нам то время не грустить,
Как ты отважилась яд в кровь свою пустить
Мы духом мучились, взирали на законы,
И зараженными являлися нам оны.
Взирали на престол, взирали на себя,
И зараженными щитали мы себя... »

Михаил Херасков

Но на этом работа Димсдейла не закончилась. Через его руки также прошли великий князь Павел Петрович (будущий царь Павел I) с супругой Марией Федоровной и многие аристократы, в том числе графы Григорий Орлов и Кирилл Разумовской.

Великий князь Павел Петрович и Великая княгиня Мария Федоровна с сыновьями Александром и Константином

Государыня была преисполнена энтузиазма и издала указ об обязательной инокуляции. Но, говорят, особого успеха эта инициатива не имела, потому что русский народ очень трудно заставить делать что-то непривычное и подозрительное. Кстати, в память об оспопрививании в России выбили медаль. На одной ее стороне изображен портрет императрицы, а на другой - храм Эскулапа1, из которого выходят исцеленные Екатерина с наследником (Павлом), а навстречу им бежит счастливая Россия с детишками. Надо всем этим красуется надпись: «Собою подала пример». Что ж, необходимо признать, что поступок государыни действительно был смелым. Но на то она и просвещенный монарх, чтобы совершать смелые поступки и не бояться нового. А вот многие русские знатные особы не осмелились подвернуться заграничной процедуре и по старинке положились на Божью волю, авось оспа не пристанет.

Медаль в память об оспопрививании в России

Думаю, будет не лишним сказать пару слов об этом господине. Во-первых, необходимо отметить, что он был квакером. Факт очень примечательный, потому что представители этого направления протестантизма, будучи уверенными в том, что Божья искра есть в каждом человеке, выступали за равноправие и, как следствие, были равнодушны к титулам. Однако пожалованное баронство, видимо, ничуточки Димсдейла не смущало и даже, напротив, доставляло ему удовольствие.

Встреча квакеров, XVII век

Во-вторых, кроме медицины у него были и другие интересы. В 1761 году он занялся банковским делом, вступив в партнерство Dimsdale, Archer & Byde. Проработав в этом секторе 15 лет, он, видимо, устал и передал бразды правления своим сыновьям. И в течение нескольких поколений банк был чем-то вроде семейного предприятия.

В-третьих, в 1780 году Димсдейл стал членом парламента. Однако за свою 10-летнюю политическую карьеру он произнес всего одну речь. Но, как сообщают очевидцы, говорил он так тихо, что его никто не расслышал.

Женат наш герой был три раза. Причем когда он вступил в последний брак, ему было ни много ни мало 68 лет. Его избранницей стала 48-летняя Элизабет. Это была очень хозяйственная женщина, которая до замужества с именитым медиком жила старой девой в захолустье, никуда не выезжая. И именно с ней Томас Димсдейл приехал в Россию во второй раз (в 1781 году), чтобы привить оспу внукам императрицы Александру (будущему царю) и Константину (кстати, нянями великих князей были англичанки Полин Гесслер и Сара Николс).

Великий князь Александр Павлович в детстве, портрет работы Жана-Луи Вуаля

О докторе тут сказать особенно нечего, кроме того, что свою задачу он выполнил безупречно. Но о его супруге сообщить кое-что имеется. Во время этой поездки она вела дневник, в который заносила все интересные и необычные факты о диковинной для нее стране. Я уже говорил, что новоиспеченная баронесса в своей жизни занималась в основном хозяйством, поэтому изрядная доля заметок касается экономической стороны жизни. Она с бухгалтерским занудством выписывала цены на еду, одежду и прочие вещи, переводила их в фунты стерлингов и сравнивала со стоимостью тех же товаров в Англии. Ее поражали фантастические траты царского двора, особенно учитывая жалование (весьма скромное) служащих, о чем она была в курсе. Кроме того, Элизабет повествует о повседневной жизни императрицы и великих князей и делится своими впечатлениями о нравах и обычаях русского люда. К примеру, эту женщину потрясли «дикие банные ритуалы». При том, что ее личный банный опыт ограничивается посещением горячо натопленной парилки в полностью одетом виде. Однако рассказ об этом дневнике может занять несколько страниц, поэтому отложим его до другого раза.

Русская баня, картина работы Виталия Тихова, 1916 г.

А напоследок - курьез, о котором сообщает гравер Джеймс Уолкер, написавший книгу анекдотов о русском дворе под названием Paramythia. Интересно, однако, что в Россию он приехал только в 1784 году, так что об этом случае ему могло быть известно только понаслышке. Но как бы то ни было, история следующая. Баронессе очень хотелось лично поблагодарить государыню за доброе отношение к ее мужу, который, как отмечает злорадный англичанин, был против такой встречи. Причина проста: госпожа Димсдейл была славной, доброй женщиной, умевшей искренне выражать свои чувства, но имевшей весьма смутные представления о придворном этикете. Екатерина, к ужасу доктора, согласилась ее принять. И вот, что произошло:

«Благодарность его почтенной супруги взяла верх над благовоспитанностью. И когда Ее Величество вошла в залу, то вместо того, чтобы, полу-преклонив колена, поцеловать руку, протянутую ей с необычайной грациозностью, она (Димсдейл) набросилась на нее словно тигр и чуть не задушила бедную императрицу в своих объятиях », - пишет Уолкер.

Портрет Екатерины II в дорожном костюме, работа Джеймса Уолкера, 1787 г.

Баронесса же в своем дневнике рисует совершенно иную картину и утверждает, что все было чинно, благородно и с соблюдением необходимых норм поведения. Что ж, правда, должно быть, где-то посередине. Но в любом случае к дурным последствиям этот инцидент, если он действительно имел место, не привел. Доктор Димсдейл и его жена прекрасно провели в России время и вернулись домой счастливыми и богатыми.

1 Римский вариант Асклепия - бога врачевания.
2 The gratitude of his honoured spouse so far got the better of her good breeding, that when Her Majesty entered the saloon, instead of half kneeling to kiss the hand held out with so much grace, she flew towards her like a tiger, and almost smothered the poor empress with hugging and kissing.