Новиков алексей иванович герой российской федерации. Алексей Новиков: Герой России с Божьей помощью

Список известных воздушных побед А. И. Новикова:

Родился 7 ноября 1916 года - ровно за год до Октябрьской революции, в Москве в семье рабочего. Окончил 7 классов и школу ФЗУ. В аэроклубе научился летать на планёре и самолёте У-2. По окончании в 1936 году Ульяновской школы лётчиков - инструкторов работал в аэроклубе. С 1939 года в Красной Армии, в том же году окончил 2-ю Борисоглебскую Краснознамённую военную авиационную школу лётчиков имени В. П. Чкалова. Служил под Луцком в должности заместителя начальника курсов командиров звеньев 205-й истребительной авиационной дивизии.

С 22 июня 1941 года старший лейтенант А. И. Новиков в действующей армии. По январь 1943 года сражался в составе 17-го ИАП, летал на И-16, ЛаГГ-3, Як-1 и "Аэрокобре"; затем - в Управлении 278-й ИАД и 3-го ИАК, где летал исключительно на "Яках".

К августу 1942 года командир эскадрильи 17-го истребительного авиационного полка (205-я истребительная авиационная дивизия, 2-я Воздушная армия, Воронежский фронт) капитан А. И. Новиков совершил 242 боевых вылета, в 34 воздушных боях сбил 11 самолётов противника (из них 1 тараном).

4 февраля 1943 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

В начале 1943 года был назначен заместителем командира 3-го ИАК по огневой подготовке. В полках корпуса устраивал показательные бои, организовывал конференции, учил молодых лётчиков личным примером. Воевал в небе Кубани, Крыма, Литвы, Польши. Свой последний бой подполковник А. И. Новиков провёл 2 мая 1945 года над Берлином.

Всего за войну совершил около 500 боевых вылетов, сбил 22 вражеских самолёта лично и 5 в составе группы.

После войны продолжал служить в ВВС. В 1960 году окончил Военную академию Генерального штаба. С 1970 года генерал - майор авиации А. И. Новиков - в отставке. Жил и работал в Москве. Умер 23 октября 1986 года.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (трижды), Отечественной войны 1-й степени (дважды), Красной Звезды (четырежды); медалями.

Великую Отечественную войну Алексей Новиков встретил под Луцком, на дивизионных курсах командиров звеньев. В первый же день войны выполнил несколько боевых вылетов. В тот же день открыл и свой боевой счёт, сбив сразу 2 вражеских самолёта: сначала корректировщик Hs-126, а затем - бомбардировщик Ju-88.

При этом, сбитый им "Юнкерс", упал прямо на склад с бензином, расположенный чуть в стороне от их аэродрома. Новиков очень расстроился и после посадки ждал сурового разговора с начальством. Но всё обошлось: оказалось уже поступил приказ о перебазировании полка на новый аэродром, а склад надлежало уничтожить. Так что Новиков фактически выполнил этот приказ, хотя и не ведая о том...

Летать Новиков начал, когда ему едва минуло 16 лет. Сначала прыгал с парашютом, потом летал на У-2, на планере в Осоавиахимовском кружке. После окончания Ульяновской школы инструкторов - лётчиков стал работать в аэроклубе. Но инструкторская работа не удовлетворяла, влекли скорости. И Новиков решил стать истребителем. Окончил Борисоглебское военное авиационное училище.

Командование подметило в нём неуёмную страсть к полётам, хвалило за филигранное выполнение пилотажных фигур. А в стрельбе с ним мало кто даже из инструкторов мог сравниться. Матерчатый конус, который крепился длинным фалом к самолёту - буксировщику, после его стрельбы в воздухе превращался буквально в решето.

Как же теперь пригодилась лётчику снайперска выучка, когда стрелять приходилось не по безобидному и безответному матерчатому мешку, наполненному во время полёта воздухом, а по огрызающимся ответным огнём самолётам, которыми управляли поднаторевшие в воздушных боях на западе немецкие пилоты. Одарённый природной наблюдательностью, умением аналитически мыслить, Новиков довольно быстро разгадал повадки вражеских лётчиков и в каждом воздушном бою стал навязывать им свою тактику. А строилась она на внезапности, стремительности, боевой дерзости, рассчитанной на то, чтобы ошеломить противника, вызвать замешательство в его рядах.

Именно так, с учётом психологических нюансов он вскоре свалил матёрых немецких разведчиков. Подойдя к вражескому самолёту на близкое расстояние, Алексей ударил по кабине стрелка и убил его, а когда экипаж лишился защиты, спокойно и расчётливо разделался с разведчиком. После нескольких очередей, тот густо задымил, повалился на крыло и вскоре врезался в землю.

В истребительном авиационном полку, в составе которого воевал Новиков, было немало отважных лётчиков. И всё же наиболее ответственные задания чаще всего поручались именно ему. Фамилию Новикова командир полка назвал и тогда, когда летом 1941 года позвонили из штаба 40-й армии и приказали разведать один из участков железной дороги в районе Льгова, по которой противник в то время усиленно подбрасывал резервы к линии фронта.

Алексей вылетел в составе звена. Лётчики внимательно прощупали заданный участок дороги, пробив облака, снизились над железнодорожным узлом, рассмотрели его и передали по радио, что тот забит эшелонами, указали предполагаемое количество и характер грузов. После этого отважная тройка атаковала неприятеля, обрушив в самую гущу железнодорожных составов реактивные и пушечные снаряды. Над вагонами взметнулись языки пламени, на станции вспыхнул большой пожар, она надолго вышла из строя. Всё, что могло гореть - сгорело. По - видимому, на путях скопилось немало вагонов с боеприпасами...

Счёт сбитых им неприятельских самолётов рос довольно быстро. В начале 1942 года Новиков на И-16 сумел сбить Ме-109 с намалёванным на фюзеляже жёлтой краской большим тузом. Пилот сбитого им "Мессера" попал в плен и оказался довольно известным асов. Летом того же года, на Воронежском фронте, Алексей таранным ударом уничтожил ещё один вражеский самолёт. Сам после тарана выбросился с парашютом. А к августу 1942 года он совершил уже 242 боевых вылета, проведя 34 воздушных боя, сбил 11 самолётов противника.

Так же быстро продвигался Алексей Новиков и по службе. Сначала был командиром звена, потом стал командовать эскадрильей, одновременно выполняя обязанности штурмана полка.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 февраля 1943 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко - фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм, капитану Новикову Алексею Ивановичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" (№ 782).

Весной 1943 года решено было назначить Новикова командиром истребительного авиаполка. Для этого у него имелись все данные: участвовал в сражениях под Сталинградом, получил звание Героя Советского Союза, обладал командирской волей, да и наставником для молодёжи был отменным. Крепкая инструкторская закваска в нём ещё с довоенной поры осталась.

Но в дело вмешался генерал Е. Я. Савицкий, формировавший в то время 3-й истребительный авиационный корпус. Новикова он знал ещё по полку, который входил в состав его дивизии. Поэтому решил назначить Алексея своим помошником по воздушно - стрелковой службе. Расчёт Савицкого был прост: такой опытный боец, как Новиков, будет незаменимым помошником при обучении необстрелянной молодёжи. А в людях Савицкий разбирался хорошо.

Просьбу Савицкого уважили не сразу. Но в конце концов он своего добился. Так Новиков и стал начальником "огня и дыма", как в шутку называли во время войны должность помошника командира по воздушно - стрелковой службе. В этой должности Алексей "проходил" до самой победы.

В полках 3-го авиационного корпуса Новиков дневал и ночевал, устраивал показательные бои, организовывал конференции, словом, делал всё, чтобы как можно быстрее научить молодых лётчиков одерживать победы над противником.

Вспоминает бывший командир 3-го ИАК маршал авиации Е. Я. Савицкий:

"Однажды, побывав по моему поручению в одном из полков, лётный состав которого нёс в последние дни неоправданно большие потери, Новиков закончил доклад неожиданной просьбой:

Разрешите, товарищ генерал, провести учебно - показательный бой. Потенциальные возможности, чтобы поправить дело, у лётчиков есть, а вот пустить в ход их пока не умеют. Наглядный пример нужен.

Не пойму, о чём разговор? - удивился я. - Какое вам особое разрешение требуется? Хотите провести учебный бой, так проведите его. Выбирайте, кого считаете нужным, себе в "противники", ну, и покрутитесь над аэродромом сколько требуется.

Так-то оно так, товарищ генерал, - мнётся Новиков. - Только вот покрутиться мы решили не над своим аэродромом, а вместе с немцами.

Ничего не понимаю! Объясните толком.

Обычный учебный бой, товарищ генерал, в этом случае мало что даст. Лётчики хотя и из пополнения, хотя и молодые, но летают неплохо, даже здорово, можно сказать, летают. Поэтому демонстрировать им свою личную технику пилотирования, думаю, ни к чему. Другое дело, если в бою с настоящим противником. Как лучше атаковать, с какой дистанции открывать огонь, ну, и всё прочее... Разрешите, словом, слетать с группой на боевое задание, а там и провести "учебно - показательный" бой. Куда нагляднее получится.

Предложение Новикова поначалу меня озадачило. Война, конечно, школа, но не до такой же степени... Да и выйдет ли что из затеи Новикова? Надо же такое придумать: врага в помощники по передаче боевого опыта взять!

А какая разница, товарищ генерал? - возразил Новиков. - Со зрителями ли фашиста на тот свет отправить или без них. Да и подопечные мои не в креслах партера будут сидеть, а в кабинах "Яков" - выручат, если что...

Короче, уговорил меня Новиков. Решили, что он возьмёт с собой восьмёрку молодых лётчиков, задача которых не ввязываться в бой без приказа ведущего, и внимательно наблюдать за его действиями.

Поднялись и воздух. По указанию наземного пункта наведения сразу же вышли на колонну "Юнкерсов" - противника в те дни искать не приходилось, небо кишело вражескими самолётами. 12 вражеских пикирующих бомбардировщиков Ju-87 шли, как обычно, плотным строем; воздушным стрелкам так легче организовать заградительный огонь от нападения истребителей, Правда, один "Юнкерс" почему-то держался на отшибе, то ли отстал, то ли ещё что... Словом, лучшей мишени для атаки не придумаешь. Но Новиков поступил иначе. Бой, решил он, должен стать показательным на все 100 процентов.

Атакую флагмана! - передал по радио Новиков.

Разогнав машину и используя преимущество в высоте, он спикировал на ведущего колонны бомбардировщиков. Маневр оказался настолько стремительным и точно рассчитанным, что воздушные стрелки с соседних машин открыли беспорядочный огонь лишь в тот момент, когда "Як" прошёл почти рядом с флагманом "Юнкерсов". Казалось, ещё секунда, и самолёты столкнутся в воздухе, но трасса уже полоснула по кабине немецкого бомбардировщика, и тот, отброшенный в сторону и окутанный клубами чёрного дыма, заваливался на крыло. А Новиков, выйдя из атаки и сблизясь со своими подопечными, отдал команду:

Делать, как я!

Восьмёрка его тотчас превратилась из наблюдателей в активных участников схватки. Воодушевлённые примером своего ведущего, "Яки" быстро вынудили противника спасаться бегством.

После приземления Новиков тут же - как говорится, по горячим следам - устроил разбор "учебно - показательного" боя, подробно объяснив, что именно привело к быстрому успеху.

Если бы я ударил не по флагману, а по отставшему "Лаптёжнику", немецкие воздушные стрелки успели бы поставить заградительный огонь. Это во-первых. Во-вторых, атаковать "Юнкерсы" надо с ходу и на максимальной скорости, стрелок в таком случае либо не успеет открыть огонь, либо не сможет вести ого прицельно, - стоя у доски с наскоро набросанной мелом схемой боя, загибал пальцы Новиков. - И в-третьих, бить надо с короткой дистанции, но так, чтобы не попасть в зону взрыва, если снаряды угодят в бомбовый груз... Ну а остальное всё сами видели. Вопросы есть?

Вопросов не оказалось. Зрители и одновременно участники разбираемого боя смотрели на своего наставника с восхищением: Герой Советского Союза майор Новиков провёл на их глазах один из самых убедительных и доходчивых уроков, какой только можно было себе представить".

НАЧАЛЬНИК "ОГНЯ И ДЫМА".

На полевом аэродроме, что расположился неподалёку от одного из небольших посёлков под Луцком, в летнее время базировался обычно 89-й истребительный авиационный полк 205-й авиационной дивизии. Там же накануне войны разместились и дивизионные курсы, на которых готовили командиров звеньев.

С одной стороны аэродрома к гарнизону уходила неоглядная ширь яблоневых и вишнёвых садов, с другой - стеной стоял сосновый бор. Кроны разлапистых деревьев прикрывали от солнечного зноя ряды брезентовых палаток, в которых расположился лётный и технический состав. Собственно, в дневное время, кроме дежурных да дневальных, в лагере никого не было. Лето - пора самой напряжённой учёбы в воздухе, и все от зари до зари находились на аэродроме.

Под воскресенье палаточный городок пустел. Лётчики, инженеры, техники уезжали в город к семьям. В лагере оставались лишь дежурное подразделение да те, кому по штату положено поддерживать и полк, и курсы в готовности ко всяким неожиданностям. Граница - рукой подать, может быть всякое. Немецкие воздушные разведчики в последнее время до того обнаглели, что чуть ли не ежедневно нарушали границу, оставляя белый след в голубом советском небе.

Накануне очередного дня отдыха начальник курсов предупредил своего заместителя Алексея Новикова:

Останешься за меня. В городе всё равно тебе делать нечего. В случае чего - срочно за мной. Адрес знаешь.

Накануне родов жена Алексея Марина уехала в Москву к родственникам. Новикову представилась возможность провести воскресную зорьку на рыбалке. Неподалёку от аэродрома в зарослях ивняка неторопливо петляла речушка с удивительно чистой водой. В ней шныряли пескаришки, плотвички, а нередко блестели золотистой чешуйкой и небольшие карасики.

Рыбалка доставляла Алексею большое удовольствие. Ему нравилось наблюдать, как пробуждается от короткого ночного сна природа, как плывёт над рекой молочная кисея тумана, слушать заливистые трели прячущихся в кустах пичужек, любоваться, как над всем этим дивным великолепием величаво, неторопливо выплывает багрово - красный диск солнца, загораются ярким пламенем вершины сосен и пирамидальных тополей.

В то воскресенье Алексей пришёл на речку с приятелем, который был такой же заядлый рыбак, как и сам он, хлебом не корми - дай только посидеть с удочкой. Вместе с рыболовной снастью лётчики прихватили с собой и шлемофоны - чтоб были рядом на случай тревоги.

И не ошиблись. Только закинули удочки и, замерев, начали наблюдать за поплавками, как со стороны аэродрома раздался протяжный вой сирены.

Опять тревога, будь она неладна, - с досадой буркнул Алексей. - Ни поспать, ни порыбачить не дадут. Прибежим, высунув язык, потопчемся в строю, выслушаем очередное наставление - и отбой. Сколько раз так было?

Перед войной в самом деле учебные тревоги устраивались довольно часто. Но на этот раз сирена завывала дольше обычного.

Э, тут что-то не то! - насторожился Новиков. - Сматываем удочки.

Алексей порывисто вскочил и, оставив рыбацкие снасти в кустах, первым бросился бежать в сторону, откуда раздавался вой сирены. Его охватило тревожное предчувствие: нет, это не учебная тревога. Чутким ухом лётчик уловил нарастающий в западной стороне неба гул. Шли самолёты. Но чьи? Свои? Чужие?

Вместе с лётчиками дежурного подразделения Алексей подбежал к своему "Ишачку", как любовно называли тогда истребитель И-16, по команде дежурного офицера быстро перекинул через плечи лямки лежавшего на траве под крылом самолёта парашюта, щёлкнул замками карабинов и одним махом очутился в пилотской кабине.

Всё в порядке? - строго посмотрел он на механика.

Порядок, командир! - ответил тот.

В это время можно было уже невооруженным глазом различить: приближается девятка бомбардировщиков. Где-то, ещё на подходе к аэродрому раздалось несколько взрывов.

Фашисты, командир! - вглядываясь в самолёты, произнёс механик.

К истребителю Новикова, натужно урча, подъехала машина - стартёр, энергично крутанула винт, и мотор, набирая обороты, басовито загудел. Новиков не мешкая вырулил на старт и вскоре взлетел. Но вступить в бой с врагом не удалось. Вражеские бомбардировщики, ссыпав свой груз на окраину аэродрома и не причинив особого вреда, развернувшись, успели уйти.

Тревожное, как звук набатного колокола, слово "война" облетело палаточный городок. Хотя в последнее время о войне говорили всё чаще и чаще, но разум не мог смириться, что она начнётся так внезапно, что она уже началась...

Новиков из полёта вернулся злой, расстроенный. Первый боевой вылет, а с врагом встретиться не пришлось. Только зарулил на стоянку, подбежал командир части, возвратившийся из Луцка.

Быстрее заправляться, пойдёте сопровождать бомбёров! - зычно скомандовал он сгрудившимся у самолётов лётчикам.

Вскоре чуть в стороне от аэродрома появились бомбардировщики, держа курс на запад. Новиков нагнал их быстро и вместе с другими истребителями стал барражировать над ними. Теперь он уже чувствовал себя увереннее, был готов в любой момент вступить в бой.

Позади государственная граница. "Но почему фашисты не стреляют? - подумал Новиков. - Неужели они настолько уверовали в свои силы, что считают излишним предпринимать какие - либо меры от воздушного нападения?"

По шоссе, вытянувшись не на один километр, неторопливо двигалась колонна танков, грузовых машин, бензоцистерн. Бомбардировщики снизились, и только тогда запруженное шоссе ощетинилось огнём. Новикову хорошо было видно, как разноцветные трассы пуль и снарядов полосуют небесную синь. Однако это не помешало бомбардировщикам сбросить свой груз на вражескую колонну.

Появление советских бомбардировщиков было для врага полной неожиданностью. Танки и автомашины даже не попытались сойти на обочину, рассредоточиться. За это они и поплатились. Колонну окутало смрадным дымом, вверх взметнулись огненные сполохи. "Молодцы, бомбёры!" - ликовал Новиков. Он впервые видел, как работают друзья по боевому строю. Он и сам не удержался от соблазна снизиться и полоснуть огнём по вражеским машинам.

Уже над своей территорией Новиков заметил выше себя самолёт. Он шёл тем же курсом, что и советский истребитель. "Хеншель-126", - определил по конфигурации машины Новиков. - На разведку, стервец, направился". После удачной штурмовки вражеской колонны лётчика охватил такой азарт, что он, не раздумывая, добавил обороты мотору до максимальных и устремился в погоню. Лётчиком владела одна мысль: сбить, во что бы то ни стало сбить фашистского соглядатая!

Разведчик, почуяв опасность, начал разворачиваться. Новиков, подойдя на расстояние 40 - 50 метров, длинной очередью достал фашистского разведчика. Вниз, кувыркаясь, посыпались дымящиеся обломки. В этот удар лётчик вложил всю ярость мщения, которая жгла его. Глаза лётчика лихорадочно блестели, сердце билось упоенно. Первая победа! Первый сбитый им фашистский гад!

Но и после этого полёта передохнуть истребителям не удалось. Из штаба дивизии поступила команда: перебазироваться на основной аэродром в Луцк.

Поднявшись в воздух, лётчики увидели, что с запада накатывается новая волна вражеских бомбардировщиков. Немецкое командование спешило сполна использовать фактор внезапного нападения и продолжало наращивать удары, особо не заботясь о воздушном прикрытии. В стане врага, по-видимому, считали, что в приграничной зоне советская авиация уже уничтожена и не может оказать серьёзного сопротивления. Поэтому-то бомбардировщики шли без прикрытия.

Немцы не сразу заметили наши истребители. Те были выше, их скрадывали слепящие лучи солнца. Атака наших самолётов получилась внезапной. Новиков, развив на пикировании большую скорость, нацелил своего "Ишака" на головной "Юнкерс" и, приблизившись к нему сзади, привёл в действие оружие. Длинной очередью он поджёг бомбардировщик. Новиков видел, как "Юнкерс" потянул к земле, оставляя в небе смрадный дым.

Но ликование лётчика было недолгим. Его тут же охватила оторопь. Пылающий бомбардировщик падал как раз на склад, где белели цистерны с горючим. "Ну, будет фейерверк!" Только лётчик подумал об этом, как внизу взвился багрово - красный грибовидный столб. Там, где минуту назад по-мирному пузатели огромные белые цистерны, бушевало море огня.

"Что я наделал? - сокрушался Новиков. - Ведь по моей вине весь запас бензина соседей - разведчиков в мгновение сгорел. На чём они будут летать? Можно было чуточку повременить с открытием огня, и бомбардировщик упал бы в стороне".

На аэродроме командир, построив лётчиков, спросил:

Чей самолёт упал на бензосклад?

Фашистский, - последовал ответ.

Не о том спрашиваю, - резко оборвал командир. - Кто свалил?

Все молчали. Медлил с ответом и Новиков. Он думал, что за сгоревший бензосклад его строго накажут, а может, и отдадут под суд. Потом решительно шагнул вперёд.

Командир скупо улыбнулся, неторопливо прошёлся вдоль строя. Приблизился к Новикову и уже совсем не по-уставному, хлопнув его по плечу, сказал:

Снова отмерил десяток шагов, остановился и, как бы продолжая свою мысль, сказал, обращаясь к стоящим в строю лётчикам:

Вот так и надо бить фашистов! - Блеснув глазами в сторону Новикова, попросил: - Расскажи на досуге товарищам, как угробил бомбёра и разведчика. Полезно будет.

Летать Новиков начал, когда ему едва минуло 16 лет. Сначала прыгал с парашютом, потом летал на У-2, на планере в осоавиахимовском аэроклубе. После окончания Ульяновской школы инструкторов - лётчиков стал работать в аэроклубе. Но инструкторская работа не удовлетворяла, влекли скорости. И Новиков решил стать истребителем. Окончил Борисоглебское военное авиационное училище.

Командование подметило в нём неуёмную страсть к полётам, хвалило за филигранное выполнение пилотажных фигур. А в стрельбе с ним мало кто даже из инструкторов мог сравниться. Матерчатый конус, который крепился длинным фалом к самолёту - буксировщику, после его стрельбы в воздухе превращался буквально в решето.

Патронов, что ли, меньше ему давайте, - жаловались командиру на Новикова работники службы вооружения. - Так он нас по миру пустит. Конусов не напасёшься...

Как же теперь пригодилась лётчику снайперская выучка, когда стрелять приходится не по безобидному и безответному матерчатому мешку, наполненному во время полёта воздухом, а по огрызающимся огнём самолётам, которыми управляли поднаторевшие в воздушных боях на западе фашистские лётчики. Одарённый природной наблюдательностью, умением аналитически мыслить, Новиков довольно быстро разгадал повадку фашистских лётчиков и в каждом воздушном бою навязывал им свою тактику. А строилась она на внезапности, стремительности, боевой дерзости, рассчитанной на то, чтобы ошеломить противника.

Когда атакуешь внезапно и сближаешься с врагом на большой скорости, у него от страха душа уходит в пятки, - учил он потом молодых лётчиков. - Где уж тут ему вести прицельный огонь?

Психология. Понятно?

Именно так, с учётом психологических нюансов он вскоре свалил матёрых фашистских разведчиков. Подойдя к самолёту на близкое расстояние, Новиков ударил по кабине заднего стрелка, убил его, а когда экипаж лишился защиты, спокойно, расчётливо разделался и с самолётом.

Поначалу он выпустил очередь пуль поверх разведчика, чтобы принудить его к посадке. Но тот не подчинился. Тогда Новиков выстрелил по самолёту. Тот задымил и, описав в небе кривую, упал на землю...

В истребительном авиационном полку, в составе которого воевал Новиков, было немало отважных асов. И всё же наиболее ответственные задания чаще всего поручались ему. Фамилию Новикова командир полка назвал и тогда, когда позвонили из штаба 40-й армии и приказали разведать один из участков железной дороги, по которой немцы в то время усиленно подбрасывали резервы к линии фронта.

Особое внимание - железнодорожному узлу Льгов! - предупредили из штаба.

Для страховки командир решил выделить ещё 2 самолёта.

Лётчиков подбирай на своё усмотрение, - сказал он Новикову.

Каждый рвался на это ответственное задание, но Новиков остановил свой выбор на Волосюке и Петрове. С ними ему уже не раз доводилось сражаться в воздушных боях с врагом, на них можно было смело положиться.

Воздушным разведчикам не разрешалось демаскировать себя, ввязываться в бой. Их дело - хорошо рассмотреть указанный объект, всё запомнить и чётко доложить, доставив в целости и сохранности заснятую фотоплёнку.

Новиков вылетел на разведку в сопровождении двух ведомых. Он внимательно прощупал заданный участок дороги, пробив облака, снизился над железнодорожным узлом, рассмотрел его и передал по радио, что тот забит эшелонами, указал предполагаемое количество и характер грузов.

Разведка была выполнена, и можно возвращаться на аэродром. Но Новиков не удержался и отступил от правила разведчика. Уж больно заманчивой была цель. "Пока прилетят бомбардировщики или штурмовики, обстановка может измениться, - прикинул он. - А у нас реактивные снаряды наготове и пушки на взводе".

Внимание, атакуем! - скомандовал он ведомым и, развернувшись, первым выпустил в самую гущу железнодорожных составов реактивные и пушечные снаряды. Израсходовали по цели боезапас и Волосюк с Петровым. Над вагонами взметнулись языки пламени. Прежде чем отправиться домой, лётчики ещё раз прошлись над станцией и с малой высоты обстреляли её из пулемётов.

Агентурная разведка потом донесла: после штурмовки тремя самолётами - истребителями на станции вспыхнул большой пожар, она надолго вышла из строя. Всё, что могло гореть, - горело. Остальное было покорежено, смято, разбросано взрывами. По-видимому, на станции скопилось немало вагонов с взрывчаткой и боеприпасами.

В начале 1942 года над аэродромом, где располагался полк, на большой высоте под прикрытием истребителей стал появляться "Мессершмитт" с намалёванным на фюзеляже жёлтой краской тузом. В драку "туз" обычно не ввязывался, действовал осторожно. Отделится кто-либо из наших от группы, зазевается - "туз" тут как тут. Бросится с высоты коршуном и снимет зеваку с неба первой же очередью.

Уже не один самолёт стал его жертвой. Сбить же жёлтого "туза" не удавалось. Как только он чувствовал, что обстановка складывается не в его пользу, тут же разворачивался и улетал. Волчьи повадки фашиста начали отражаться на настроении лётчиков, особенно молодых. Правда, открыто опасений никто не высказывал, но в душе побаивались встретиться с асом. Уж очень молниеносно действовал "туз", бил без промаха.

О том, что на этом участке фронта появился матёрый фашистский ас, знали и в штабе Воздушной армии. В разговоре по телефону командующий в первую очередь спрашивал:

А что, жёлтый "туз" ещё жив?

Жив, будь он проклят, - с досадой отвечали ему.

Как вы его оберегаете. Расстаться жаль? - вопрос звучал явно с подковыркой.

О хитром и осторожном асе знал Новиков, однако встретиться с ним в воздухе случая всё не представлялось. Однажды Новиков в паре с лейтенантом Коротаевым сопровождал к переднему краю обороны противника штурмовики. На подходе к цели на них из-за облаков вывалилась шестёрка "Мессеров". Пара осталась на верхнем эшелоне, а четвёрка нацелилась на "горбатых" - так на фронте окрестили самолёт Ил-2 за выпирающую вверх кабину.

Новиков и Коротаев успели отсечь противника. Но фашисты не успокоились, предприняли новую атаку. Советские истребители не позволили им и на этот раз приблизиться к штурмовикам. В какой-то момент Коротаев отстал от ведущего. Новиков оказался в одиночестве. И в этот момент заметил, как с высоты устремился на него один из тех, которые барражировали под облаками. Новиков успел сманеврировать, "Мессер" проскочил мимо, не открывая огня. Зоркий глаз советского лётчика мельком уловил жёлтое пятно на его фюзеляже. "Так это же "туз" !" - отметил он про себя и весь напружинился в предвидении новой схватки с хвалёным асом. Лётчика охватил боевой азарт. Коротаев между тем занял, как и положено, своё место - позади командирской машины.

Смотри за мной! - предупредил Новиков ведомого. - Атакую "туза" !

- "Туза" ? - поперхнулся было Коротаев. - Слежу.

В первой атаке достать "туза" пушечным огнём не удалось. Видимо, дистанция между самолётами оказалась больше, чем требовалось, а может, дало знать волнение, которое невольно охватило Новикова. Понял, наверно, и фашист, что перед ним не новичок. И, следуя своей привычке, предпочёл не ставить себя под удар искусно маневрирующего советского лётчика, решил не ввязываться больше в драку.

Но Новиков поступил по-другому. "Пушка не достала - достанут эрэсы", - подумал он о реактивных снарядах, подвешенных под плоскостями самолёта, и устремился вдогонку за "тузом". Поймав в какой-то момент фашистского аса в перекрестье прицела, Новиков нажал на кнопки пуска снарядов. На этот раз фашист не ушёл. Алексей видел, как вражеский самолёт подбросило взрывной волной, накренило. Но через некоторое время тот снова занял горизонтальное положение. Правда, ненадолго. Вот он опять начал резко снижаться и на фоне леса исчез из виду. Преследовать его Новиков не стал. В воздухе оставалась ещё пятёрка фашистских истребителей, да и горючее подходило к концу.

Судьбу "туза" Алексей узнал только вечером. Позвонили из штаба Воздушной армии и передали поздравление командующего. Не дотянув до линии фронта, "туз" приземлился на фюзеляж, пилот взят в плен.

Новиков увидел немецкого лётчика, когда того уже допрашивали.

Вот кто вас сбил, - пояснили фашисту, указав на Алексея.

Взгляды противников скрестились. Взор немца блеснул холодной сталью, но тут же потух. Перед ним стоял среднего роста, широкоплечий Капитан, взгляд прямой, решительный.

Счёт сбитых Новиковым вражеских самолётов рос быстро. Так же быстро он продвигался по службе. Сначала был командиром звена, потом стал командовать эскадрильей, одновременно выполняя обязанности штурмана полка, а в начале 1943 года решено было назначить Новикова командиром истребительного полка. Для этого у него имелись все данные: участвовал в сражениях под Сталинградом, получил звание Героя Советского Союза, обладал командирской волей, да и наставником для молодёжи был отменным. Крепкая инструкторская закваска в нём ещё с довоенной поры осталась.

Но в дело вмешался генерал Е. Я. Савицкий, формировавший в то время 3-й истребительный авиационный корпус. Новикова он знал ещё по полку, который входил в состав его дивизии. Поэтому попросил назначить Капитана А. И. Новикова своим помощником по воздушно - стрелковой службе. Расчёт Савицкого был прост: такой опытный боец, как Новиков, будет незаменимым помощником при обучении необстрелянной молодёжи. А в людях генерал разбирался хорошо.

Просьбу Савицкого уважили не сразу. Но в конце концов он своего добился. Так Новиков и стал начальником "огня и дыма", как в шутку называли во время войны должность помощника командира по воздушно - стрелковой службе. В этой должности Алексей "проходил" до победы.

В полках авиационного корпуса Новиков дневал и ночевал, устраивал показательные бои, организовывал конференции, словом, делал всё, чтобы как можно быстрее научить молодых лётчиков одерживать победы над противником.

Однажды Новиков попросил у командира корпуса разрешение слетать в Большой Токмак. Там стоял истребительный полк, в котором дела шли из рук вон плохо. Вероятно, причина была в том, что старый, опытный лётный состав постепенно или выбывал из строя, или уходил в другие части с повышением по службе. Вместо них прибывала "зелёная" молодёжь. Злости для драки с врагом хоть отбавляй, а боевого умения - кот наплакал.

Есть намерение провести для молодёжи показательный воздушный бой, - предложил Новиков. - Не учебный, а настоящий, - пояснил он.

Генерал хитро посмотрел на него, заметил:

Смотри, не оскандалься.

Прибыл в тот полк Новиков, попросил командира, который сам там был без году неделя, собрать лётчиков.

Лекцию о тактике воздушного боя читать не стану, - сказал он собравшимся. - Будем сию премудрость постигать на деле. Завтра вылетаем на задание. Атаковать бомбардировщиков поначалу буду я. А вы смотрите, что и как. Потом по моей команде сами вступите в бой.

Решение начальника "огня и дыма" было дерзко смелым, и вряд ли кто другой, неуверенный в своих силах, рискнул бы на такой шаг. Ведь если не удастся сбить фашистский самолёт, а ещё хуже того, сам пострадаешь от его огня, считай, что твой авторитет будет безнадёжно потерян, хотя ты и помощник командира корпуса. Лётчики такой народ, что бахвальства, от кого бы оно ни исходило, не терпят. После конфуза никому не докажешь, что у тебя были благие намерения, но обстоятельства, мол, не позволили добиться победы.

Но Новиков не сомневался, что ему удастся продемонстрировать молодёжи приёмы воздушного боя. На истребителях были установлены 37-миллиметровые пушки. Одного - двух снарядов было вполне достаточно, чтобы сбить любой бомбардировщик. Надо лишь подойти к врагу как можно ближе и дать прицельную очередь. Лётчик опасался другого: вдруг подкузьмит погода, и вражеские бомбардировщики завтра не появятся? Однако "небесная канцелярия" не подвела. Небо на следующий день освободилось от облаков, блистало яркой голубизной.

Случилось так, как он и предполагал. К Большому Токмаку приближались более 10 "Юнкерсов". Самолёты шли в плотном боевом строю, только один несколько поотстал. В его задачу, очевидно, входило фотографирование результатов бомбометания всей группы. Заметив противника, Новиков сообщил об этом по радио командиру авиадивизии полковнику Лисину, находившемуся на пункте наведения.

Желаю успеха! - кратко напутствовал тот.

Молодые лётчики ожидали, что начальник "огня и дыма" атакует того "Юнкерса", что отстал, ведь расправиться с ним было проще. Но Новиков избрал другой вариант. Выждав, когда бомбардировщики приблизились, он мысленно приказал себе: "Ну, Алёха, ни пуха тебе ни пера!" - и круто устремился на ведущего группы. Скорость на пикировании быстро нарастала. Когда противник оказался в перекрестье прицела, Капитан выпустил по нему короткую очередь снарядов. Один из них попал, видимо, в бензобак, потому что "Юнкерс" тут же вспыхнул и окутался чёрным дымом. В дыму растаял и новиковский самолёт.

Лётчики, с которыми вылетел на задание Алексей, рассказывали потом:

Создалось впечатление, что Новиков врезался в бомбардировщик. Но когда увидели, как он вывалился из дымного облака и снова устремился вверх, - от сердца отлегло. Жив начальник "огня и дыма" !

Приблизившись к молодым лётчикам, капитан скомандовал:

Теперь атакуйте вы. Подходите ближе к противнику. Снаряды понапрасну не тратьте.

С потерей ведущего строй фашистских бомбардировщиков распался, и драться с ними было уже легче...

На обратном пути, бегло взглянув налево, Новиков прямо - таки ахнул: крыло было чёрное, словно сажей вымазано. Что за наваждение? Лётчик протёр глаза - не случилось ли что со зрением? Но нет, крыло и после этого не изменило окраску. Выходит, он на своём самолёте приблизился к бомбардировщику так близко, что, когда у того взорвался бензобак, копоть от вспыхнувшего бензина осела на крыле.

Когда самолёты приземлились, к новиковскому истребителю сбежался чуть ли не весь аэродромный люд. Интересно же посмотреть на машину, рядом с которой взорвался бомбардировщик. Техник самолёта, покрутив головой, вывел пальцем по копоти: "Гитлер капут!". А Новиков под этим размашисто расписался.

Так вот и преподал начальник "огня и дыма" практический урок необстрелянной молодёжи. Лётчики после этого стали действовать решительнее, и дела в полку пошли слаженнее.

Воздушный бой - задача со многими неизвестными. Каждый момент его неожидан. В этих условиях решающую роль играет способность лётчика быстро реагировать на меняющуюся обстановку, принимать такое решение, которое в данный момент является единственно правильным, и смело, без колебаний выполнять его. Именно эти качества были присущи Алексею Новикову, обеспечивали ему победу в бою.

Однако случалось всякое. В одном из воздушных боёв фортуна изменила и Новикову. Произошло это при встрече с 5 Ме-109. Фашисты первыми навязали бой, отчаянно наседали. Ведомый Новикова в какой-то момент оторвался от него, и самолёт ведущего оказался без прикрытия. Этим поспешил воспользоваться один из "Мессеров" и с близкого расстояния ударил по советской машине. Осколками снарядов повредило систему водяного охлаждения "Яка". Кабина лётчика наполнилась горячим паром. Дыхание перехватило, стёкла обзора закрыло словно ватой.

Мощным рывком Новиков сорвал фонарь кабины, и тут же поток воздуха подхватил лежавший на коленях кожаный планшет и выбросил его наружу. За истребителем тянулся белый шлейф пара. Немцы не стали его преследовать, посчитав, что с советским лётчиком покончено.

Но не зря Новиков считался мастером маневра и пилотажа. Машину он посадил в поле на живот. Правда, в последний момент она чуть было не скапотировала, уткнувшись носом в канаву. Лётчик сильно ударился головой о приборную доску и потерял сознание. Придя в себя, он вылез из кабины, пощупал саднящий лоб, провёл рукой по лицу. Из раны под правым глазом сочилась кровь.

Вспышкой озарила мысль: "Что же было в планшете? Полётная карта, - стал вспоминать лётчик. - Но на ней ничего секретного не значилось. Если даже и попадёт в руки противника, ценностей он для себя из этой карты не извлечёт. Письмо жене и сыну Алеше? Но там, кроме нежных слов в их адрес да ругательств по адресу фашистов, ничего не было. Да, в планшете ещё была фотокарточка, - вспомнил он. - Вот её жаль". Фоторепортёр снял Новикова, когда ему вручали очередную боевую награду. "Впрочем, чего тужить о планшете, - рассудил он. - Важно, кости целы и голова на плечах. Самолёт через пару дней отремонтируют. Всё остальное - пустяк. А письмо домой другое напишу".

О планшете со временем он стал забывать. Но однажды вызвал его начальник штаба корпуса и серьёзно спросил:

Что же ты рапортом не донёс, что тебя нет в живых?

Новиков так и опешил:

Как нет в живых? Кто сказал?

На, читай...

Новиков недоумённо пожал плечами. Молча взяв конверт, вытащил из него исписанный листок бумаги, сразу узнал по почерку: письмо от Марины.

"Уважаемый товарищ командир! - говорилось в нем. - Сегодня я получила от незнакомой мне женщины - учительницы записку. Она сообщает, что была свидетельницей воздушного боя, сама видела, как упал самолёт. На второй день сельские ребятишки нашли в поле кожаную сумку и принесли её своей учительнице. В сумке оказалась фотокарточка моего мужа Новикова Алексея Ивановича и его письмо, которое он не успел отправить. Учительница всё это переслала мне. Я в горе и отчаянии. Значит, Алёша погиб? Что же вы мне об этом не сообщаете?"

Неровные строки письма так и прыгали в глазах Алексея Новикова. Он понял, какое горе его жене принесло известие от незнакомой женщины.

Н-да! - задумчиво произнёс Новиков, вкладывая листок обратно в конверт.

Вот тебе и "н-да". Видишь, что наделал? Начальник штаба постучал кончиком карандаша по столу, поднялся и тоном, не терпящим возражений, сказал:

Садись за стол и пиши, успокой жену. А ещё лучше пошли телеграмму. Ей ведь всего два слова от тебя и надо: жив, здоров.

И телеграмму, и письмо Новиков направил в тот же день. Письмо было нежное, шутливое, со стихами, которые он любил сочинять на досуге. Ему хотелось, чтобы Марина, прочитав письмо, улыбнулась, чтобы у неё сразу же появилось хорошее настроение, от былой печали не осталось и следа. Воздушный бой, который наблюдала сельская учительница, в изложении Алексея, был лёгким. И совсем он тогда не падал, а вынужденно сел в поле, потому что забарахлил мотор...

Вообще на войне всякое случалось. Как-то один из приятелей, большой мастак на всякие поделки из дерева, подарил Алексею в день рождения мундштук - незамысловатую поделку из сучка яблони. Продольное отверстие, куда вставлялась папироса, мастер прожёг раскаленным докрасна гвоздём. Мундштук этот был предметом зависти многих лётчиков. Хозяин им очень гордился и носил обычно в левом кармане гимнастёрки. Покурит, прочистит и снова в карман, чтобы не потерять.

И вот однажды, вернувшись с боевого задания, когда сбил очередной самолёт, Новиков достал заветный мундштук, машинально, не глядя, вставил в него наполненную табаком гильзу, поднёс спичку. Но что за оказия? В мундштуке что-то свистит, клохчет, а дым не тянется. Положил он дорогой подарок на ладонь и видит: мундштук расщеплен. Где, когда, при каких обстоятельствах? Не сразу догадался об этом Новиков. Стоявший рядом молодой лётчик заметил:

Товарищ капитан, а у вас на гимнастёрке дырка.

Где? - нагнул лобастую голову Новиков.

Да вот же, вот, - указал тот пальцем на рваное отверстие в левом кармане гимнастёрки.

Надо же! - удивился Алексей. - Теперь понятно. Фашист чуть было меня не угробил, да мундштук спас. Смотри: осколок снаряда прошёл касательно через материю, расщепил мундштук. То-то я почувствовал, будто в грудь что-то толкнуло. Надо же...

А стоило осколку попасть чуть левее - и прощай, молодость, - высказал предположение другой лётчик.

Это как пить дать, - согласился Новиков.

Лётчики обступили капитана, поочередно с интересом рассматривая пострадавший в бою мундштук.

В музей его надо отправить, - высказал кто-то предложение.

Э, нет! - замотал головой Новиков. - Буду хранить как боевую реликвию. Он жизнь мне спас.

Алексей аккуратно завернул мундштук в кусок бумаги и снова спрятал в карман. Дорогой подарок до сих пор хранится в его семье.

В конце войны 3-й истребительный авиационный корпус перебазировался под Берлин. Враг бился в агонии. Немецкое командование отчаянно бросало в бой последние резервы. Упорные бои шли на земле и в воздухе. Но соотношение сил было уже не то, что в начале войны. В воздухе безраздельно господствовала советская авиация. Один из истребительных полков корпуса расположился на аэродроме Дальгов. Рядом был и штаб корпуса.

Шли последние дни войны. Противник с боями отступал, намереваясь сдаться американцам или англичанам. 2 мая 1945 года на рассвете группа фашистских войск прорвалась из Берлина и двигалась по дороге, проходившей мимо аэродрома Дальгов. Вражескую группу вовремя заметили. Необходимо было сообщить о прорыве врага в соседнюю дивизию, располагавшуюся на аэродроме Эльшталь.

Командир корпуса решил послать в дивизию своего помощника по воздушно - стрелковой подготовке.

Новиков! - крикнул он через открытую дверь в комнату, расположенную напротив. - Бери мою машину и на аэродром. Одна нога здесь, другая там. В ангаре мой самолёт остался. Выкатывай его и дуй в Эльшталь. Приказ передашь командиру дивизии подполковнику Орлову.

Есть! - только и успел ответить Новиков и не мешкая схватил шлемофон и бросился к выходу.

На аэродроме шёл бой. Советские воины сдерживали натиск прорвавшихся фашистов. Где перебежками, где ползком Новиков добрался до ангара, вскочил в кабину комкоровского истребителя, завёл мотор и на полном газу устремился через распахнутые ворота на взлётную полосу. Немцы, заметив неожиданно появившийся самолёт, усилили обстрел. Султаны от взрывов мин окружили самолёт, казалось, ему не прорваться. Однако он мчался неудержимо вперёд и вскоре поднялся в воздух.

Всё это произошло на глазах у авиаторов, только что отбивших натиск врагов. Удивлённые дерзкой смелостью лётчика, они гадали, кто бы это мог быть. Один из находившихся здесь офицеров спросил своего товарища:

Не знаешь, кто так лихо взлетел?

А разве не заметил Подполковника, бежавшего к ангару?

Заметил. Здоровяк такой, Звезда Героя у него.

Так это же помощник командира по "огню и дыму".

А что это, должность такая или шутишь, командир? - поинтересовался кто-то.

Должность. И чуть ли не самая главная в корпусе.

Ну тогда ясно. Видать, орёл этот начальник "огня и дыма".